Он поднял взгляд. Я видела, как трудно ему далось даже это простое движение. Его глаза встретились с моими, и в этом молчаливом взгляде было больше смысла, чем в сотне слов.

– Мам, пап, – хрипло, но твёрдо сказал Кейко, не отводя от меня взгляда, – могли бы вы, пожалуйста, выйти на пару минут? Мне нужно поговорить с Рене.

 Они переглянулись и молча кивнули. Джина нежно провела рукой по его ноге, её взгляд был полон боли и тревоги. Через мгновение дверь за ними закрылась, и в палате остались только мы вдвоём.

 Я подошла ближе и мягко обхватила его ладонь своими руками. Поглаживала большим пальцем, не в силах подобрать слова.

– Ренесма… – прошептал он, голос дрожал. – Прости меня. За то, что оставил тебя там одну.

 Слеза скатилась по моей щеке, и я сжала его руку крепче.

– Прости меня, Кейко… – ответила я, опуская голову. – Скажи… что случилось в ту ночь?

 Он тяжело вздохнул, словно собирался с силами, чтобы рассказать.

– Они обидели Арвен. Я просто хотел заступиться. Думал, проучу их… Но, как видишь, из меня сделали боксерскую грушу, – он попытался улыбнуться, но лицо исказилось от боли.

– Что значит «обидели Арвен»? – нахмурилась я, не понимая.

– Всё подстроили так, будто это ты подставила её… Ради Дарта. Будто ты выложила на проектор те фотографии, которые она отправляла ему. Всё выглядело так, словно ты хочешь занять её место, отобрать Дарта. Я замерла. Сердце забилось чаще.

– Арвен… она правда в это поверила? – прошептала я.

– Да. Она решила, что ты хочешь убрать её с дороги, чтобы быть рядом с ним. Вот почему она отдалилась. Она считала, что ты предала её. А Дарт… он хотел разобраться с тобой лично, поэтому и вывел тебя во двор.

– Боже… – выдохнула я, опуская взгляд.

– Я не мог это так оставить. Я разбил проектор, с которого транслировались фото, – продолжил Кейко. – И за это меня избили. Но я сделал это не только ради Арвен… Я пытался защитить и твою репутацию. Ты уезжаешь, Рене, и мне важно было, чтобы все запомнили тебя настоящей – такой, какой вижу тебя я.

 Он снова взглянул на меня, и я уже не сдерживала слёз. Я опустилась на край кровати и склонилась к нему, будто хотела спрятаться в нём от всего мира.

– Почему она не поговорила со мной? Почему не попыталась хотя бы спросить? – шептала я сквозь слёзы. – Всё это обрушилось, как лавина. «Сегодня» – слова Дарта и Роя. Я думала, они просто хотели меня напугать. А теперь понимаю – всё это было частью одного большого, грязного плана.

Кейко ничего не сказал. Он просто держал меня за руку – крепко, так, как будто это единственное, что мог сделать сейчас. И этого было достаточно.

 Я стою посреди своей комнаты, окружённая тишиной, и мысленно возвращаюсь к событиям вчерашнего вечера и сегодняшнего дня. Всё внутри скручивается в тугой узел. Кейко придётся провести в больнице ещё несколько дней, пока состояние не улучшится. Я узнала, что Арвен, обиженная на меня, сбежала с вечеринки сразу после инцидента. Мы больше не говорили. И мне так горько за всё это… за Кейко, за нашу дружбу, за то, как всё неожиданно и бесповоротно развалилось.

 Родители Кейко всерьёз намеревались сообщить в органы о случившемся, но он отговорил их. Сказал, что сам нанес травмы паре ребят и между ними был негласный договор – если кто-то заговорит, начнут говорить все. Я понимаю его… и в то же время не могу сдержать внутреннего возмущения. Как бы мужественно это ни звучало, я, на месте его родителей, заставила бы каждого виновного ответить. Посадила бы каждого по своим местам – тех, кто думает, что может вершить судьбы чужих людей с помощью кулаков и лжи.