И я бы рехнулась от скуки, если бы не частые визиты Ари. Всё свободное время она проводила со мной и уходила только на время занятий — учеба в универе, пусть и дистанционная, требовала массу времени.

В дверь постучали.

— Минутку!

Вытерев волосы, я бросила мокрое полотенце на пол в ванной, стянула с вешалки махровый халат и накинула его на плечи, спешно возвращаясь в спальню. Как-то с опозданием до меня дошло, что Ари никогда не стучалась, а доктор Порте всегда приходил строго по часам.

Толком не затянув пояс на талии, я ввалилась в комнату и застыла, когда мои глаза наткнулись на высокую, подтянутую фигуру, облаченную во все черное. Волосы, зачесанные назад, открывали вид на широкий лоб и глубоко посаженные глаза, которые опасно сощурились при моем появлении.

Чезаре усмехнулся:

— Смотрю, ты готовилась к моему приходу?

4. Глава 3

— Зачем ты пришел? — я не стала ходить вокруг да около.

Присела на черный, кожаный диванчик и сложила руки на коленях, чтобы скрыть дрожь. Меня нервировала собственная слабость, и почему-то именно перед ним чувство стыда усиливалось. Я не справилась, позволила себя похитить и обратно-то вернулась лишь чудом. Если Чезаре и был недоволен, то он в своем праве.

— Хочу допросить тебя, — прозвучало невозмутимо, без полутонов.

Мужчина высунул руки из карманов черных джинс и хрустнул костяшками по привычке. Размял шею, не торопясь приступать к вопросам. Я хорошо знала его методы: силой заставит признаться даже в том, чего я не совершала, или же поверит на слово. В то, что он выберет последний вариант, особо не верилось. Во-первых, Чезаре всегда был слишком подозрителен и к женщинам относился с пренебрежением, полагая, что солдаты из них так себе, а, во-вторых, я исчезла на целую неделю, и за это время могла сделать что угодно: выдать информацию, переметнуться на другую сторону, подставить клан, тем самым спасая свою шкуру.

— Здесь будешь допрашивать? Можно я хотя бы переоденусь? — страшно не было.

Я все понимала еще в тот момент, когда соглашалась на татуировку. Это Ари может по-настоящему переживать, её в дела клана не вмешивают, Чезаре же важны ответы, которых у меня не было.

— Зачем? — выгнул бровь, демонстративно проходясь по мне глазами. Сверху вниз — я буквально кожей чувствовала, где именно его взгляд замирал. — Отлично выглядишь.

Когда он стал приближаться, я сжалась, изо всех сил пытаясь удержать себя на месте. Головой я понимала, что это необходимая процедура, и Чезаре вряд ли станет жестить, учитывая мое состояние, однако адреналин уже впрыскивался в кровь и туманил разум.

Он встал совсем близко. Ногами зажал мои коленки, рукой ухватился за ворот халата, создавая почти удушающее напряжение в шее. Мой взгляд непроизвольно опустился вниз — прямо на армейскую кобуру, держащуюся на его бедре. Я сглотнула, уже ничего не соображая от паники, подкатывающей к горлу, и как-то упустила момент, когда жесткие, мозолистые пальцы дернули за подбородок, силой заставляя меня поднять голову.

— Жаль, что ответы из тебя не вытрахать. Сразу же отключишься, — произнес он низким баритоном, без угрозы, — придется отложить.

Тонкие губы поджались, брови свелись на переносице, будто он всё еще раздумывал над тем, как поступить. Я же не верила своим ушам и с трудом осознавала реальность, потому и спросила, чтобы не мучиться больше от ожидания:

— Поверишь на слово?

— А ты от меня пыток ждала? — взгляд стал испытующим, отчего-то даже недовольным. Он мотнул головой. — Я не бью женщин, с которыми сплю.

— А если слухи пойдут?

— Мертвые не разговаривают.

— Ты серьезно? — с губ сорвался нервный смешок.