— Сочувствую.

— Себе посочувствуй, — попытка смутить, но она не срабатывает.

Потому что в следующее мгновение я выбрасываю вперед руку, смыкаю пальцы на его члене и пережимаю у основания, добиваясь хриплого рыка.

— Блядь… солнце, не знал, что ты любишь, когда грубо.

— Я люблю, когда честно. Какого хрена ты натворил?

— Натворил? — непонимающе произносит, не скрывая злого блеска в глазах. — Я спас тебе жизнь, а ты как-то неправильно меня благодаришь. Надо мягче. Расслабь пальцы, направь руку вот так…

Сбивает с толку, вдруг накрывая мою ладонь своей и заставляя размеренным круговым движением заскользить вверх, размазывая по члену выступившую смазку и смешивая её с каплями воды, едва попадающими на кожу. Уже не такими обжигающими, однако я всё равно вздрагиваю и пытаюсь вырвать пальцы, но Тео не даёт мне этого сделать. Выкручивает душевую ручку, снижая напор воды, и теснит к стене.

— Ты ни черта не спас меня, — шепчу на полувздохе, — мне не за что тебя благодарить.

Кажется, слова для Тео не играют никакой роли. Он нагло проводит моими пальцами по головке, сталкивается кожей с обнаженной грудью и затыкает поцелуем, настойчиво прикасаясь языком между губ, прямо в зубы, которые я лишь сильнее стискиваю.

— Не воюй со мной. Тебе не выиграть, — прикусывает нижнюю губу, втягивает её в рот и с громким чмоком обрывает поцелуй. — Ладно. Не буду настаивать. В конце концов, я спасал тебя для себя, так что всё в порядке. Иди в спальню. Я скоро приду.

Передает махровое полотенце в руки и подталкивает вперед. Пока я сомневаюсь, удивленная резкой переменой, он вновь врубает ледяную воду, с недвусмысленной усмешкой провожая меня горящими глазами.

Этот взгляд прожигает спину и выкручивает позвонки. Хочется встряхнуться, но отчего-то возникает уверенность в том, что Тео больше не рискнет. Он уже выпустил пар. Сделал шаг назад.

Обнадеживающе.

Быстро скрываясь за дверью, попадаю в большое тёмное пространство и включаю свет, чтобы осмотреться. Двуспальная кровать накрыта черным покрывалом, стены холодного цвета графита подсвечены светодиодными лентами, взгляд задерживается на зеркальном потолке, производящем пугающее впечатление.

Под ногами стелется пушистый ковер, одна единственная картина с яркими мазками краски висит над изголовьем, по углам расставлена массивная мебель из красного дерева, дверь в гардеробную открыта нараспашку, от ветра колышутся тяжелые шторы, пропуская в комнату свежий воздух.

Бегло обтеревшись, прохожу мимо стопки одежды, судя по всему, приготовленной специально для меня, и открываю шкаф. Выбираю шелковую рубашку черного цвета, которая как раз удачно прикрывает бедра, накидываю её на себя и иду дальше.

Раздвигаю шторы, за ними — большой балкон, открывающий вид на территорию. Без уличного освещения ни черта не видно, только по тишине вокруг я понимаю, что дом находится далеко от центра.

Надо связаться либо с Лео, либо с Чезаре, но Тео однозначно не позволит, и от одной этой мысли меня заполняет глухая тревога с всполохами злости.

Не бежать же мне от него, в самом деле?

Прикусываю губу, возвращаясь в спальню. Падаю на мягкое покрывало, смотрю на своё отражение в зеркальном потолке и не вижу там ничего хорошего: слабая, уставшая, загнанная в угол, с кровавыми подтеками по всему телу, что до сих пор не сходят с чувствительной кожи.

Поворачиваю голову, услышав шаги. Тео, одетый в футболку и спортивные штаны, замирает в дверях и чему-то усмехается. Выглядит довольным, сытым и спокойным. Ни капли той ярости, с которой я столкнулась буквально час назад.

— Кто ты? — с опаской спрашиваю.