Не верится в легенду об обычном бизнесмене. Даже самом крутом — точно нет.

Тут что-то другое, что я никак не могу нащупать.

— Твой мужчина. Смею надеяться, что любимый.

Откидывает со лба мокрые волосы и босыми ногами идёт к балкону, чтобы закрыть дверь.

Проглатывая недовольство, спрашиваю снова:

— И с каких пор любимый мужчина организовывает похищение, подсылая с десяток своих людей? Которые, к слову, явно не офисные клерки.

— Ты не оставила мне выбора. Вот и всё.

— Как это понимать? — возмущенно выпаливаю.

— Как хочешь, — в ответ равнодушно.

Кто-то стучит в дверь. Тео говорит, что пора перекусить, и вкатывает сервировочный столик, накрытый белой скатертью, с фруктами, несколькими видами сыра, фаршированными грибами и мини-сэндвичами. Аппетита нет, поэтому я отказываюсь, но он настойчиво пододвигает еду прямо к постели.

— Поешь. Иначе ни слова не скажу.

— Ты и так ничего не говоришь.

Вкуса не чувствую. Чудо, что не давлюсь под его пристальным взглядом. Запиваю водой, ограничившись парой сэндвичей. Прочищаю горло, но Тео внезапно первым задает вопрос:

— Почему ты согласилась отвезти товар?

— Потому что мне приказали, — легко слетает с губ.

Формально я должна подчиняться только главе, либо его наследнику, но в той ситуации у меня не было другого выбора. Лео тоже доверенное лицо, его нельзя просто проигнорировать.

— М-м-м, — задумчиво тянет, пугая недоброй усмешкой и сталью в голосе, — а ты, значит, любой приказ выполнишь? Даже если на верную смерть пошлют?

— Приказ есть приказ.

— Отлично. Я это запомню. Тогда другой вопрос: ты вообще в курсе, что находилось в фургоне?

Пожимаю плечами.

— Оружие.

— Уверена? — щурится. Выдерживает паузу. — А если я скажу, что ты везла тонну бабла, заработанного на вымогательствах?

— Мы занимаемся только поставкой оружия, — упрямо стою на своём, — какие еще вымогательства?

— Довольно жестокие. Ростовщики вообще любезностью не отличаются, — вплотную подсаживается ко мне, одной рукой накрывая коленку, а второй убирая волосы с лица, — понимаю, удобно не замечать очевидного, но…

— Очевидного? — резко перебиваю, не понимая, куда он ведет. — Пусть так. Я бы доставила, как ты говоришь, деньги и уехала. В чем проблема? Зачем ты вмешался?

Откуда ему столько известно — всё еще вертится в моей голове. Сидит на подкорке. Щекочет нутро, учащает сердцебиение.

Тео вкрадчиво шепчет, обжигая ухо горячим дыханием:

— Россетти пару раз проебался. Не успел замести следы, когда его склад накрыли копы. Тут два варианта: либо сдаваться, либо откупаться. Как понимаешь, только идиот выберет первое, однако… сухими из воды уже не выйти. Нужен кто-то, кто подставится ради благополучия всех остальных, — уголки жестких губ приподнимаются, обнажают зубы. Пальцы ласково оглаживают ногу, словно пытаясь успокоить. Подвести к тому, что слушать просто невозможно. — Догадываешься, к чему я веду?

— Не верю, — отчаяние на вкус как горечь, что не проглотить.

— Правильно, солнце. Ты бы доехала, отдала деньги, и тебя бы тут же скрутили, чтобы быстро упечь за решетку. Состряпали доказательства, — вспоминаю папку, которую по своей наивности не проверила. — До суда ты бы вряд ли дожила. Свои бы по-тихому убрали, чтобы ничего не разболтала. Естественно, я не мог этого допустить.

Несколько раз моргаю, поражаясь тому, что глаза остаются сухими. Кончиками пальцев неверяще дотрагиваюсь до его руки, пытаюсь напомнить себе, что всё позади.

Живот сводит от напряжения. Мысли путаются, дыхания не хватает. Чувствую себя утопающим, которому не хватило всего несколько рывков до берега.

Тео нежно касается щеки. Вытирает слёзы.