– Я дух! – возмутился Ит.

– Это не повод делать так, чтобы в твоём присутствии умирали от жажды, – укорил я лесного духа. – Тренируйся. Я верю в тебя.

– Я дух, – донеслось до меня, но я был уже далеко и в полемику пуститься не соизволил.

– Ну как она? – Ближайшие кусты у дома встретили меня вопросом.

– Вы что тут, круглосуточно дежурите?

– Нет, – озадаченные морды алкашей проявились из маскирующей зелени. – Так как она?

– Хреново, – честно признался я. – Вчера умудрился на ликёр развести, так она с него так поплыла, что мама не горюй. Сейчас белого брата пугает. А я за лекарством побежал.

– С ликёра? – не поверили алкаши.

– Сам в шоке, – заверил я. – Может, в них капсула какая вшивается? Ну типа торпеды, чтобы, если что, она тебя на раз вырубала. Сто граммов принял, и в отключке.

– Зачем? – не поняли алкаши.

– А чтобы на чужую сторону переманить нельзя было. – А то ведь под этим делом так закорешиться можно, что мама не горюй, сами ведь знаете.

– Да-да, – утвердительно покивали алкаши.

– Только, похоже, ликёр этот и ещё на одну вещь повлиял, – понизив голос, произнёс я.

– Какую?

– Стоп-слово теперь без алкоголя не работает, – удручённо выдохнул я.

– А с алкоголем?

– С ним, похоже, да. Наверное, тумблер в голове на новый режим перещёлкнулся.

– Точно, – радостно подхватил один из алкашей. – Не торпеда у неё. Это гипнозом обработали, когда в спецагенты готовили. Я по телеку видел.

– Когда видел? – с сомнением осведомились два других алкаша.

– Когда ещё не пропил, – уверил первый.

– Значит, давно, – констатировал я. – Но мысль хорошая. Надо её обратно гипнозом шарахнуть. И внушить ей, что никакая она не агентка. А например, продавщица в пивном павильоне. И комнату у меня снимает. И пиво будет халявное, и уборка в доме не помешает, и копейка какая-никакая. Среди вас гипнотизёры есть?

Синхронно-отрицательное мотание трёх голов сообщило мне об отсутствии этого таланта у данных индивидуумов.

– Жаль, а может, знакомые есть?

– Дак Семёныч! – вспомнил один. – Только он исключительно под французский коньяк работает. Иначе, говорит, способности не открываются, только на вкус французского коньяка реагируют.

– Шарлатан твой Семёныч. Был, – добавил я через паузу.

– Как «был»?

– Так помер года два назад. Наверное, от французского коньяка. Не приживается напиток лягушатников в исконно русском организме.

– Два года?! – удивился аклаш. – Вот время-то летит. А я его как будто вчера видел.

– Ладно, придётся по старинке с агенткой управляться. Сто граммов, и стоп-слово лучше, чем всё это по отдельности.

– Только у нас столько денег нет, – понурили головы алкаши.

– А чего такой нищебродский банк вчера ограбили? – подколол я.

– Добро, ты же знаешь, мы не по криминалу, – заверил первый.

– Мы вчера парням рассказали, – продолжил второй.

– А потом клич кинули. Многие поверили, сдали кто сколько мог для общего дела, – поддержал третий.

– Только на постоянку верить не будут, – подытожил первый.

– Они же не видели, как эта… ногами машет, – не найдя подходящего определения Маре, просто прожевал это слово второй.

– И костюм её голый тоже не видели, – сглотнул слюну третий.

– Плохо дело, – показательно расстроился я. – Как не хочется с насиженных мест бежать.

– А может, её того… – предложил первый.

– Ты же не по криминалу! – укорил я его.

– В данном случае выбирать не приходится, на вчерашний ликёр мы не наскребём.

– Да ей сегодня и пиво неплохо пойдёт, – въехал в причину расстройства я и мгновенно перестроился. – В крайнем случае уболтаю. С вяленой рыбёхой кто откажется? О, потом водочкой сверху полирнём, и вообще красота.