– Отличненько. Тесто как раз подошло. Жду груши для начинки, – голос у Василисы был басовитый, мужественный, и я иногда гадала, не потому ли к ней и приклеилось это сокращение от имени – Вася.

– Мам, я…эм… – тихонько я позвала маму, но та меня не слышала.

– Значит, мы на булочках. Сейчас глазируем груши, уложим слайсами на тесто.

– Постой, послушай, – уже чуть громче сказала я, но снова осталась без внимания.

– Ульяна пока сделает чай, Ленка все равно не приходит раньше начала своего рабочего дня. Вот в школу прибегала за полчаса до начала уроков, не то что на работу!

На кухне началось движение. Женщины принялись мыть руки и расставлять посуду.

– Мааааам! – я не выдержала и повысила голос.

Мама и Василиса тут же обернулись и уставились на меня. С кончиков маминых пальцев крупными каплями стекала вода и ударялась о раковину-нержавейку со звуком, который бил мне прямо по подкорке головы как будто молотком.

– Уль?

Мама выгнула бровь и оглядела меня с головы до ног. Кажется, она только сейчас заметила, в каком виде ее дочь. В глазах ее мелькнуло беспокойство.

– Я и хочу тебе кое-что рассказать, да ты не слушаешь!

Свитер с остатками тыквы и фейхоа шмякнулся на стол. Мама удивленно уставилась на него.

– Что это?

– Тыква и фейхоа – все, что смогла достать у Мананы. Там сегодня сплошной коллапс! Людей – вагон и целая тележка! И Петровы не смогут поставлять нам овощи и бакалею какое-то время, у них теплицы погорели. – Я на одном дыхании протараторила последние новости. – А еще со мной по дороге произошел небольшой инцидент. То, что на столе, из-за него.

– Дай угадаю, цепь слетела на велосипеде?

– Угу.

Мама вздохнула, потерла пальцами переносицу и принялась быстро изучать полки со снедью. Попутно она успевала меня журить.

– Говорила же, пользуйся отцовским пикапом. Да, старенький, но хотя бы не ломается так часто, как этот ужасный велосипед. И пора было вообще перестать совершать утренние вылазки! Нашла себе хобби, вставать ни свет ни заря, да мотаться в горку. Отец давно наладил оптовые поставки, зря что ли?! – А потом мама вдруг резко замолчала и подошла ближе, став меня ощупывать. Руки ее были влажные и прохладные. – Ты хоть в порядке? Нигде не болит?

Вот теперь точно узнаю старшую Любимову. Сначала идет стадия негодования, а потом беспокойства за других.

– Да, да, не переживай. Жива-здорова, как видишь. – Я растянула самую широкую улыбку, на которую была способна, и которая не казалась бы искусственной. Искренней радости я сейчас не испытывала, только груз ответственности и вину, что умудрилась проспать и не довезла до кофейни обещанных груш. – Насчет завтрака… можем сделать сахарных плюшек-сердечек для наших пожилых, раз тесто уже есть, фейхоа оставить на варенье. А для тех редких клиентов, что забредут в кофейню сегодня, предложим стандартное меню «С миру по нитке».

Название меню придумала я, посчитав его забавным. Входили туда те позиции, которые можно было состряпать из продуктов, обнаруженный на кухне здесь и сейчас. Обычно, это сэндвичи, сладкий хлеб, вафли с разными начинками. Однажды последние у нас были с желатиновыми мишками и арахисовой пастой за неимением ничего другого.

– Это меню «на черный день», – со скепсисом сказала мама. В отличие от меня, ее название для такого меню носило менее позитивный характер.

– Он сегодня итак не разноцветный, – буркнула в ответ, и мы втроем глянули на свитер с тыквой, чей сок уже пропитал ткань. Я поморщилась, надеясь, что не придется прощаться с любимой вещью. – В холодильнике оставались ингредиенты для сэндвичей и начинка для венских вафель – мороженое и взбитые сливки. Дети только спасибо скажут. Да, Вась?