– Просто не хватает пледов, чтобы защититься от ветра, – задумчиво сказал парень, а потом отвлекся на “Неувядающую розу”, поднял голову и стал тщательно и с интересом рассматривать дом.

Пледы! Теплые, чтобы в них можно было закутаться. И пока нет дождей, терраса вполне исполнила бы свою роль. От радости я чуть ли не запрыгала на месте и не захлопала в ладоши. Почему эта мысль не пришла мне самой в голову?! Но, конечно, исполнять победный танец не стала, нужно держать лицо, я все-таки не просто восемнадцатилетняя девчонка, а помощница управляющей.

– Поставь велосипед вот сюда, и подожди минутку, заплачу за испачканный свитер.

Не дожидаясь ответа, я вбежала внутрь кофейни. Меня тут же окутали тепло и запах кофейных зерен, корицы, сдобного теста и карамелизированного сахара. Даже когда кухня не работает, аромат остается. Стены словно отпечатком сохранили его на себе.

«Сладкая мечта» внутри была совсем небольшой, зонирована и обустроена как любая классическая кофейня. Пять столиков расставлены по залу, каждый рассчитан на компанию из максимум четырех человек. Приглушенное теплое освещение шло из навесных ламп и нескольких торшеров, стоявших по углам. Напротив входа по противоположной стороне разместилась стойка с кассой и рабочим местом бариста, там же установили стеклянные витрины для десертов и выпечки. Но было в «Сладкой мечте» то, что отличало нас от других заведений. На стенах помимо того самого диплома с курсов шоколатье висели фотографии. Не просто набор безликих снимков. Часть фотографий принадлежала моей семье, но большинство принесли местные жители. Разнообразие счастливых лиц, добрых улыбок, смешных мгновений, удачно пойманных и запечатленных на пленку. Ребенок на горшке, заливающийся слезами. Сейчас это уже тучный дядя Федор, который работает на верфи. Двое детей на качелях, демонстративно отвернувшихся от фотографа. Это Лена с сестрой Машей. Щенок соседской овчарки, высунувший язык, некогда бывший крошечным и мохнатым как комочек шерсти. Теперь этот пес был с меня ростом, когда вставал на задние лапы, и при желании смог бы слопать целиком. Висели и совсем потертые полароидные снимки как дань памяти прабабушкам и прадедушкам. И предложи мне кто-нибудь поменять дизайн интерьера на новомодный, который бы походил на кадры из журналов, я бы без раздумий отказалась. Эти фотокарточки как история, как часть жизни, как то, о чем никогда нельзя забывать.

Пока протискивалась между столиками, под ноги неожиданно выпрыгнуло нечто. Точнее, я то знала, чем являлся белый пушистый катушек. В прошлом месяце я подобрала подслеповатого тощего котенка, которого кто-то выбросил у мусорных баков ниже по улице, и выходила его. А кличку свою котенок заработал позднее. Никак иначе, кроме как Нечто, он называться не мог. За короткий промежуток времени котенок умудрился угробить два цветочных горшка, слопать целую плошку мяты, уронить на себя поднос с пирожками для гостей, и при этом не окочуриться. Ну, Нечто же?!

– Брысь, негодник! – шикнула я на него. – Видишь, мне итак тяжко. Если я уроню то, что сейчас осталось от тыквы, то в начинку пойдешь ты. Будет у нас не кофейня с булочками, а шаурма на вынос.

Нечто жалобно мяукнул, будто бы понял, чем ему пригрозили. Он немного потерся о мою ногу мокрым носом и отпрыгнул в сторону. А я услышала смех за спиной. Как оказалось, парень вошел следом за мной.

– Надеюсь, что при клиентах кофейни ты не упоминаешь возможность полакомиться кошатиной.

– Эй! – я резко развернулась на пятках и уставилась на парня. – Кофейня еще закрыта. Видишь, вон там висит табличка.