3. Пройденные испытания

Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и… как парень умело работает с кофемашиной. Когда это делала Лена, все происходило в рамках ежедневной рутины. Она на автомате выполняла порядок заученных действий, что за чем включить, что куда всыпать и поставить, каким способом залить молоко. Ни разу еще я не замирала рядом с барной стойкой как завороженная, чтобы понаблюдать за работой девушки. Сейчас же было иначе. Марк мастерски создавал шедевр на моих глазах, казалось бы, не прилагая усилий, но нельзя было не заметить, что он вкладывал часть собственной души. Держа холдер в своей руке, засыпая в него кофе с небольшой горкой, прессуя его темпером и легким движением стряхивая ненужные остатки, парень будто бы вел партнершу в танце. И как итог по воздуху витал аромат, от которого текут слюнки, не прогорклый и не соломенный.

Старушки в кофейне притихли, наблюдая за тем, как работает новый бариста. Да, мысленно я уже принимала его как сотрудника. Было бы ошибкой упустить сейчас человека, согласившегося на нашу небольшую зарплату, и который преуменьшил свой талант в резюме. Кофемашина работала, стол вокруг нее был идеально чистым, а на пенке в стаканчиках появлялись узоры. Чаще всего сердечки, чем Марк еще больше импонировал нашим постояльцам.

– Не парень, а ходячий секс.

Я, наблюдающая за работой парня, тут же быстро и удивленно глянула в зал. Но какая из бабулек это сказала, не поняла. Морщинистые лица были безмятежны, а на моем же начали проступать розовые пятна. Почему это мне стало неловко?! И где вообще старческое брюзжание по поводу неформального внешнего вида Марка?! Где выставленные на вытянутой руке кресты и приговорки: «Изыди, нечисть»?! Вот же современные старушки-извращенки!

– Сынок, мне покрепче!

Евгения Алексеевна подмигнула Марку. Я и не заметила, когда она умудрилась навести на лице марафет. Чуть впалые щеки покрылись оранжево-перламутровыми румянами, а на губах появилась красная помада. Настоящая кокетка! Теперь ясно, кому принадлежала предыдущая реплика.

– Бабушка, врач запретил Вам кофеин! – крикнула я в зал так, чтобы Марк расслышал серьезный и непреклонный тон моего голоса.

– Врачи вечно запрещают то, что приносит радость жизни, – заворчала Екатерина Витальевна, не отрывая взгляда от спиц, которые с какой-то космической скоростью рассекали воздух в ее руках, превращая пряжу в нечто оформившееся.

Краем глаза я заметила легкую улыбку, играющую на губах Марка, и быстрый кивок. Последний был адресован мне. Рука парня потянулась к пачке декаф кофе. Он провернул подмену кофе как фокусник, ловко и практически незаметно. Десять баллов Гриффиндору Кравец.

– И куда же столь очаровательная компания сегодня собирается на экскурсию?

Марк решил вовлечь пожилых людей в разговор. Это тоже у него происходило легко. За последние несколько минут он умудрился со всеми перезнакомиться, послушать их рассказы из молодости, и даже переброситься парой-тройкой шуток с дедушками, которые никто из представительниц женского пола не понял, включая меня.

– В дендрарий, пропади он пропадом. Не сидится этим метелкам дома.

Голос подал Вячеслав Петрович, при этом поглядывая на столик дам.

– Метелкам?!

Екатерина Витальевна отложила спицы. Бледно-зеленый шарф, которому не хватало до завершения нескольких петель, упал на стол. Женщина прищурилась, слегка надула щеки и подалась чуть вперед грудью подобно хищнику, готовому выпрыгнуть на добычу. Я поняла, что сейчас в который раз начнется перепалка.

Так получилось, что в «Неувядающей розе» собрался целый спектр всевозможных темпераментов и характеров, по которому хоть докторскую диссертацию по психологии пиши! Но были две особенно эксцентричные личности, которые ни в какую не смогли ужиться друг с другом. Дед Слава и бабушка Катя. Он – этакий старичок-хулиган. То пошутит, то дерзнет, направляя все свои инсинуации прямиком в сторону прекрасного пола. А она же – чисто женщина холерик. Если бабушки Женя и Тая легко закрывают на колкости Вячеслава Петровича глаза, то Екатерина Витальевна загорается как спичка. Их шумные и эмоциональные перебранки как перекидывание шарика от пинг-понга то в сторону одного, то в сторону другой, могли бы длиться часами. Даже когда остальные уставали и расходились, оставляя этих двоих наедине, дед Слава и баба Катя словно этого не замечали и погружались в свой изолированный мирок, в котором было важно одно – доказать друг другу собственную правоту. Они до сих пор не сошлись во мнении, было ли лучше жить во времена советского союза или сейчас. Как и не определились, есть ли идеологическая составляющая в фильме «Касабланка» с Хамфри Богартом и Ингрид Бергман. Странно, что последний был любимым произведением кинематографа у обоих.