– Я понимаю, что вы не привыкли к правилам, но так вы не шокируете прислугу, – ответила она холодно.

Было бы чем шокировать. Тоже мне, нежные какие. Люди на пляжах вон бикини носят. Представила, как местные бы прифигели. Усмехнулась.

Я медленно направилась к двери, опираясь на стену. Каждый шаг давался с трудом, но я чувствовала, как силы постепенно возвращаются. Эмма следовала за мной на расстоянии, не предлагая помощи.

Когда мы вышли в коридор, я глубоко вдохнула. Воздух здесь был теплее и свежее, чем в моей комнате, но в нем все же ощущался легкий запах сырости.

Проходя по коридору, я заметила, что замок нуждается в ремонте: стены покрыты трещинами, краска начала шелушиться, а на потолке остались пятна от протечек.

Пол под ногами слегка поскрипывал, но был крепким. Окна были чистыми, но на некоторых рамах облупилась краска. Свет проникал внутрь, создавая причудливую игру теней на стенах.

Замок выглядел обжитым, но немного запущенным, как будто здесь давно не проводились серьезные ремонтные работы.

– Расскажите мне еще что-нибудь об Иштгольде, – сказала я, когда мы медленно двинулись дальше по коридору. – Я хочу знать все об этом месте.

Эмма вздохнула, словно мой вопрос был для неё тяжким бременем, но начала говорить, сохраняя безразличный тон:

– Замок Иштгольд стоит на границе с королевством черных лесов уже несколько столетий. Здесь тепло круглый год, из-за чего замок окружен густыми лесами. Это место не пользуется особой популярностью среди знати, но, видимо, для вас, ваше высочество, его сочли подходящим.

В ее голосе я не слышала насмешку, но ее невозможно было не отметить.

Хотелось спросить про королевство черных лесов, но женщина уже сказала мне, что замок рядом с домом принцессы. Подозреваю, речь шла именно о королевстве, ага.

Кстати, о нем, Ромен что-то говорил про отца, который если узнает о случившемся, то сделает плохо всем.

– А что мой отец? Он знает где я? – осторожно интересуюсь, подходя к высокой арке, ведущей в просторный зал.

Я замираю под аркой, пораженная видом огромного и красивого зала с высокими стрельчатыми окнами, пропускающими теплый солнечный свет. Стены украшены картинами и гобеленами.

Вдоль стен стоят колонны, поддерживающие сводчатый потолок. В конце зала расположен большой камин, где можно встать во весь рост.

Однако, несмотря на всю красоту, мое внимание привлекает тревожная деталь – зловещая трещина, пересекающая потолок от одной стены до другой. Она нарушает гармонию и внушает беспокойство, напоминая глубокий шрам на лице прекрасной девы. Трещина старая, но от этого не менее опасная.

Эмма молчала несколько секунд, позволяя мне впечатлиться, а когда я повернула голову тихо ответила:

– Если бы знал, ваше высочество, думается мне, что уже захватил бы замок.

Хм…

А папочка не так прост, да? Зачем же девочку свою за этого урода выдал? При мысли о синеглазом в груди все сжалось.

Да твою мать! А нельзя мне убрать вот эту вот реакцию, а? Физическую боль я готова потерпеть, но с душевной мучится, это уже явный перебор! Да и, при всем уважении к девушке, не заслуживает он ее чувств, после такого!

Из того, что узнала, уже понятно, что жену он не любил. Подарил ей этот разваливающийся памятник, обвинил в убийстве и сослал в него, а теперь будет припеваючи жить со своей возлюбленной.

Смотрю на трещину с ощущением, что та смотрит на меня в ответ.

– Что? Боитесь? – раздается ехидный вопрос. – Мы и раньше не надеялись, что получим деньги на ремонт, а сейчас, когда вы здесь, и подавно!

Я поворачиваю голову и упираюсь взглядом в дерзкую служанку, что вчера поскользнулась на полу. Гильда, кажется.