– Почему именно туда?

– А ехали, куда глаза глядят. Я тогда даже не знал, что делать. В Прохладном, где – то на окраине, у меня поднялась температура от выстрела в спину, я упал у какого – то дома. Идет бабушка: «Ты солдатик? Сбежал?» – «Пришлось». Отнесла она со своим сыном меня в дом. Накормили, переодели. Отлежался немного, решил идти. Дали мне продуктов на неделю, и я пошел.

– Но кругом же блокпосты, патрули…

– Я вдоль железной дороги шел, в основном ночами. Железнодорожники поесть давали. Хотя случалось, что по 2—3 дня ничего не ел, только воду пил из колодцев.

– А если приходилось встречаться с людьми?

– С пониманием все относились. Особенно бабушки. Один раз меня патруль остановил, а как раз с мужчиной шел, он отстоял, сказал, что я его сын. По дороге встретил человек пятьдесят таких же, как я. Шли и одиночками и группами. В одной группе было пятнадцать человек.

– И куда же ты пришел?

– Сначала в Ростов. Через Дон переплыл, одежду в руке держал. Полторы недели до Ростова шел, почти тысячу километров. Потом до Каменска, еще километров 200 до какой-то станции, а оттуда на попутных электричках в Москву. С Курского вокзала на Владимир – и домой.

– И что ты собираешься делать дальше?

Конец ознакомительного фрагмента.