До 28 января пролежал его труп на площади. За убитым приехал отец – электрик АО «ГАЗ» Виталий Еремеевич Гурский. Похоронить сына решено было в г. Умань на Украине, где жила его мать. Два майора из части, где служил А. Гурский, дали его отцу 600 тысяч рублей, и на этом Министерство обороны России посчитало свой долг перед родителями убитого офицера выполненным. Этих денег едва хватило, чтобы доставить гроб в Умань.

Правительство России, когда в Чечне начались бои, объявило, что семье каждого российского военнослужащего, погибшего там будет выплачена компенсация. Вправе на нее рассчитывать и родители старшего лейтенанта А. Гурского. Но, как говорится, гладко было на бумаге…

Мать А. Гурского – гражданка Украины. Это суверенное государство к действиям Российской армии в Чечне никакого отношения не имеет, и местные чиновники отказали матери А. Гурского в праве на компенсацию. Ее сын погиб за Россию, а не за Украину. Отказали и отцу А. Гурского: хотя он сам и проживает на территории Нижегородской области, но сын его здесь не жил. Так ему объяснили в областном департаменте социальной защиты. Погибший за Россию старший лейтенант А. Гурский на свою беду учился в мединституте в Самаре, там его призвали в армию, служил в Краснодаре, а уже оттуда попал в Чечню. А ко всему прочему, родители его на момент гибели были в разводе и являлись гражданами разных государств.

«Если бы мой сын был убит в драке, – пишет Виталий Еремеевич Гурский, – я никуда не стал бы обращаться. Но так как у него жизнь отняло государство, оно и должно за все платить».

В департаменте социальной защиты ему ответили, что проезд на похороны сына, возможно, оплатят, только после того, как придут и посмотрят, как он живет. «Возможно…» А если окажется, что живет он материально неплохо? Это значит, что за погибшего по вине государства сына можно и не платить?

В. Гурский обратился с письмом к губернатору области, рассказал о своей беде. Б. Немцов распорядился, чтобы отцу погибшего российского офицера помогли. Остается надеяться, что так и будет.

…Восемь часов бились в окружении 10 бойцов Шумиловской отдельной бригады особого назначения. Группа майора Гулая находилась на третьем этаже одного из домов по улице Зои Космодемьянской в Грозном. Когда обстановка стала критической, командир принял решение прорываться. Бойцы начали прыгать с третьего этажа. Они вышли к своим. Все с переломанными ногами. Добрался до своих и рядовой Губочкин, прикрывавший прорыв группы. Тоже с переломами ног.

Это только один из эпизодов последних боев в Грозном, о которой рассказал командир Шумиловской бригады полковник Ю. Мидзюта.

– Когда у вас была в последний раз связь с подразделением бригады в Грозном?

– Два часа назад, – ответил полковник Ю. Мидзюта, взглянув на часы. – Сегодня потеряли убитыми еще троих. Только что сообщили, что на площади Минутка тяжело ранен в живот замполит батальона старший лейтенант Ларин из Богородска, один солдат убит. Сообщили, что вышел к своим один солдат, считавшийся пропавшим без вести.

Сердце обливалось кровью, когда полковник Ю. Мидзюта читал шифротелеграммы из Грозного: «Во время снайперского обстрела геройски погиб рядовой Демидов, на площади Минутка убит рядовой Королев, погиб от сквозного ранения в голову старший механик- водитель рядовой Кондратьев. И таких телеграмм – море…»

Четверо суток из огня не могли вынести раненых. Пытались прорваться к ним на площадь на бронетранспортерах – сразу же потеряли три машины. После попаданий в них из гранатометов бронетранспортеры превращались в «скороварки».