- Как ты изменилась, - произносит озадаченно Елена Владимировна.
Да. Теперь я не тот синий чулок, с которым Рома предпочитал просто дружить. А потом, чисто по-дружески, решил научиться взрослым играм, чтобы не ударить лицом в грязь перед другими красотками. А может, и я где-то была виновата, раз допустила подобное.
- Всего лишь повзрослела, - мило улыбаюсь родителям Ромы. Владислав Игоревич давно доказал право отца, дав ему свою фамилию и отчество.
- Ну не скажи.., - Елена Владимировна все не может отойти от шока. Но тут же спохватывается, видя, что на мне медкостюм. - Так это ты оперировала Рому?! А мы сразу и не поняли, когда нам сказали про Людмилу Ильинична. Не ожидали тебя здесь увидеть. Даже не подумали, что ты уже оперируешь.
- Да, я оперировала. И ничего обнадеживающего сказать не могу.
Я только пожимаю плечами, когда мама Ромы начинает опять лить слезы. Муж старается ее успокоить, но он хочет и выяснить все тонкости.
- Люд, говори правду. Он может не выжить?
- Черепно-мозговая очень серьезная. Печень и легкое Кирилл Александрович зашил. Все работает. Но вот травмы могут нанести непоправимый вред. Может сердце не выдержать.
- Ой, - Елена Владимировна опять сотрясается в истерике.
- Тихо, Лена. Наш Рома сильный. Он справится. Чемпионы не сдаются.
- Его сейчас повезут в реанимацию. Там он пробудет под наблюдением до тех пор, как только будет возможно перевести его в хирургию для восстановления. Нам лучше спуститься. Не нужно видеть его в таком состоянии.
Ромка сильно избит. На его лице отеки и ссадины. Я их, конечно, обработала, но вид у него совсем плохой. Если бы не тату, сама бы не узнала. Если сейчас его в таком состоянии увидит мать, её удар хватит.
- Лен, Люда правильно говорит. Пойдём вниз.
Владислав Игоревич уговаривает жену спуститься. Я же хочу уточнить у охраны, приходили ли сотрудники полиции, завели ли дело.
Удивительно, но в приемном покое остаются сидеть все те же четверо мужчин, которые принесли Рому. Дежурная еще не сменилась. Женщина кидается ко мне чуть ли не с криками:
- Как все прошло?!
За ней же подбегают и друзья Ромы.
- Все, что можно было, мы сделали. Теперь будем надеяться на молодой организм пациента.
Стараюсь отвечать шаблонными фразами, но получается тяжело. Мне от отчаяния кричать хочется. Я безумно боюсь за его жизнь. И страшно даже самой себе признаваться, что боюсь далеко не как за пациента.
- Его перевезти в другую клинику можно? - спрашивает один из друзей.
Мне бы этого не хотелось. Здесь я могу контролировать ситуацию, быть рядом. Но препятствовать намерениям родственников я не буду. Если Елена Владимировна и Владислав Игоревич решат, что их сыну будет лучше в частной клинике Москвы, я дам разрешение. Разумеется, в соответствии с регламентом и по состоянию пациента.
- Теоритически можно. Но пока лучше повременить. Хотя бы первые сутки.
Мои слова слышат и родители Ромы.
- Люд, как можно будет, ты нам сообщи сразу же, - просит Владислав Игоревич. - Мы пока найдем клинику.
- А чего ее искать? В Склиф надо. Или в Бурденко. Наши все там восстанавливаются, - включается в разговор второй друг.
Они правы. Многократный чемпион не может восстанавливаться в обычной клинике на окраине Москвы, где даже с платными палатами проблема. Хотелось бы и мне перейти в Склиф или в Бурденко. Разумеется, в качестве сотрудника. Хотя бы на права пациента. Да вот мой стаж пока не позволяет это сделать. И руки "мохнатой" у меня в Москве нет. Пока приходится довольствоваться малым. Но моя мечта сбылась. Я хирург. Пусть мне и достаются преимущественно язвы желудка или воспаленные аппендициты. Это пока так. Иногда все же случаются экстренные ситуации, которые меня вдохновляют.