- За что берешься? – понимающе спрашивает Кирилл Александрович.

- Я проведу трепанацию…

Кажется, мой голос задрожал. Но только голос. Мне страшно, но я настроена решительно. По тому, как я уверенно схватила инструменты, Петров понял, что со мной сейчас лучше не спорить. В его руке засверкал скальпель.

Анестезиологом выступила Зина.

А куда деваться? Реорганизация… Нет дежурного анестезиолога.

3. Глава 3 Люда

Ближе к утру мы с Кириллом Александровичем закончили операцию. Не могу сказать, что прошло все гладко. Но с точки зрения медицинских возможностей на данный момент сделали все, что могли. Наша больница не может похвастать современным оборудованием. Медикаменты только бюджетные. Но мне всегда казалось, что в надежных руках хирурга даже самый сложный пациент поправится. И дорогое оборудование с лекарствами здесь не помогут. На данный момент мы сделали все, что смогли. Своими умелыми ручками сохранили ему жизнь. Я на это очень надеюсь и рассчитываю.

Рома в критическом состоянии. Я не могу дать никаких прогнозов. Меня не интересуют статистические показатели нашей больницы. Я не смогу пережить его кончину, если все же она случится. Во-первых, это Рома. Во-вторых, я ещё не открыла свое кладбище. Мне доводилось оперировать не сложные случаи. Поэтому все заканчивалось хорошо. Благополучно. Я могла дать прогнозы, объяснить по времени возможное восстановление. Но сейчас сделать этого невозможно.

На ватных ногах выхожу из операционной. Петров быстро уходит в свое отделение. Уже утро. Ему нужно обойти своих больных и уйти на законный выходной. Зина понимает меня, мою усталость, и шепчет мне в ухо:

- Садитесь, Людмила Ильинична. Совсем из сил выбилась.

Зина усаживает меня на скамью возле поста медсестры. Я вытягиваю ноги и кладу их на деревянную поверхность. Чувствую, что ноги затекли. По ним прогоняется кровь. И если бы не критическое состояние Ромы, я бы могла сказать, что это приятная усталость. Но долго отдыхать мне не приходится.

- Отдохни. А то там ещё родственники этого алкаша врача требуют. Совсем обнаглели! - возмущается эмоционально Зина. Сбавив тон, говорит мне уже тише. - Я вызвала из реанимационной медбратьев, пусть сами спускают этого качка.

А меня только сейчас током прошибает от сказанного Зиной. Родственники...

- Где они? - спрашиваю у медсестры.

- Да сейчас должны уже прийти.

- Я про родственников пациента.

Видимо, у меня получилось немного раздраженно, потому что Зина осеклась.

- На лестнице ждут.

Меня сначала сковывает. Потом кидает в краиковременный мондраж. Но все же мне удается прийти в себя. Хлопаю себя по щекам и иду к выходу из отделения. Уже рассвело. Скоро меня сменит Григорьев. Нужно поговорить с родственниками Ромы без посторонних.

Выхожу на лестницу и вижу двоих. Стоят в обнимку. Приятная картина и радостная. Столько лет уже вместе, а все как в самом начале. Тихо подхожу к влюбленной парочке. Одной из них почти пятьдесят. Второму около шестидесяти. А их физической комплекции позавидовать можно. А отношениям так тем более. Всегда мечтала, что вот именно у меня будет так же. Но не сложилось. Не срослось.

- Здравствуйте.

Я стараюсь не шуметь, чтобы не напугать их. На меня смотрят двое. Уставшие и зареванные. Несмотря на пережитую ночь и волнения, они узнают меня.

- Люда? - хором спрашивают меня влюбленные.

- Здравствуйте, Елена Владимировна. Здравствуйте, Владислав Игоревич.

Семейная пара смотрит на меня удивленными глазами. Елена Владимировна даже плакать перестает. Она прекрасно выглядит для своего возраста. Карте глаза наполняются интересом и какой-то надеждой.