– Эх, не верю я в эту затею, – вздохнула Мара. – Но если не попытаться, то точно ничего не выйдет. Ей повезло, что сегодня чёрная луна.

– Спасибо, сестрица! Я знал, что на тебя можно положиться! – воскликнул Лешко и, обняв Мару, расцеловал на радостях в обе щеки.

Мара недовольно скривилась и попыталась оттолкнуть от себя слишком прилипчивого братца. Даром что ныне водяной был младшим в их разнородном семействе, но давно уже пора научиться держать себя в руках.

– Всё-всё, хватит. Лучше пока отнесите её под яблони, а я скоро подойду.

Лешко свистнул, и словно из-под земли возник огромный летающий сом. Братья переложили на него девушку да сами уселись. Целью их была та самая поляна, что продолжала манить людей, несмотря на опасный путь к ней. Ночь новолуния совсем темна, поэтому рядом кружили болотные огоньки, позволяя не сталкиваться с ветками.

Сом опустился близ деревьев. Лешко соскочил вниз, не дожидаясь, пока рыбища ляжет на землю, а вот куда более терпеливый Ириней слез осторожно, после чего аккуратно снял девушку. Она в самом деле была симпатичной и вряд ли сильно старше восемнадцати – жаль, что умерла молодой, но среди нечисти и не таких видали. Гибли и младенцы, и малые дети, мужчины и женщины, здоровые и больные, от мала до велика – в этих местах находилось место всем, кому не нашлось в мире живых.

Рядом тихо опустился грифон, Мара легко соскользнула с его спины. В руках у неё был серп, что слабо светился, словно сам являлся луной. Она подошла к девушке и махнула рукой – в воздухе, едва светясь, проявилась тонкая нить. Мара подняла с земли одно яблоко, а второе срезала с ветвей, оба плода рассекла напополам и соединила половинки, что были для людей как жизнь и смерть.

– Я могла бы дать ей только месяц, но, зная Калиста, не хватит… – Мара вздохнула, ощупывая нить. – Если подсобите, получится три. Был бы тут ещё Витус…

– Братец, как всегда, в делах, даже на праздник не пришёл, – запричитал Лешко, за что получил слабый подзатыльник от Иринея, который считал, что водяному, наоборот, не хватает ответственности в работе. – Ладно-ладно. Три месяца всяко лучше одного. Если их не хватит, то, думаю, и четыре не помогут. Наши силы всегда к твоим услугам, сестрица! – воскликнул он с шутливым поклоном.

– Кто ещё кому услугу делает.

Больше обращать внимания на ёрничание Лешко Мара не стала. Между пальцами зажав нить, тем самым выделяя натянутый участок, она обрезала её – и тут же зажала концы половинками яблок. В то же мгновение три потока прошли через грудь девушки: чёрный, словно сама ночь, зелёный, как листва, и мерцающий в свете огоньков, будто вода. Мара произнесла заговор, а когда закончила, на месте разреза появился узел.

– Теперь нужно оставить её здесь на три ночи. Лучше быть рядом, когда она очнётся, чтобы объяснить происходящее. Лех, раз затея твоя, то и наблюдать тебе. – Мара строго посмотрела на брата, который с беззаботным свистом отвёл взгляд. – Лех… – с нажимом протянула она.

– Хорошо-хорошо, я прослежу, – согласился он, отмахнувшись. – А теперь давайте вернёмся на праздник. Как бы Калист нас не хватился.

– Если бы Калиста правда могло наше отсутствие взволновать, с девушкой сейчас не пришлось бы возиться, – с печальным вздохом возразил Ириней. – Но Стефанию твоё отсутствие обеспокоить может, потому правда лучше вернуться.

Мара напоследок кинула взгляд на девушку. Ни один бог не ответит, кем её теперь считать: силой Мары у неё сохранился человеческий вид и человеческая душа, но на самом деле она была мертва; в глазах людей – самая настоящая нечисть, в глазах нечисти – человек. Незавидная участь, но для всех троих важнее был брат, чем очередная утопленница.