Все это понимали. Поэтому так волновалась болотница. Поэтому так заинтересовалась Дагмара. Поэтому размышлял Калист. Каков же приговор будет? Есть ли у болотника душа? Способен ли он к сочувствию?

– Отказываюсь.

Дагмара с болотницей вздрогнули от резкого и холодного ответа. Первая удручённо опустила плечи, осознавая безнадёжность собственной ситуации, вторая заметно побледнела.

– Это безрассудное решение принесёт тебе одни несчастья. Поэтому нет.

– Ваша воля… хозяин… – пробормотала болотница и поднялась на нетвёрдых ногах.

Она ушла. Значит, закончилось и время приёма, но Дагмара не испытывала радости от наступившего перерыва: на её глазах только что одним словом разрушили надежду. С ласковым голосом и равнодушным взглядом.

Сердце Дагмары сжалось, заболело, словно было ещё живым. Она вскочила и выбежала вслед за болотницей, пока ту ещё догнать можно было.

Просительница только успела сделать лишь пару шагов от дверей, как разрыдалась. Дагмара осторожно коснулась дрожащего плеча – голубые глаза с мольбой посмотрели на неё, а после болотница уткнулась в столь необходимые в этот момент объятия. Дагмара гладила ту по спине, подняв взгляд к хмурому небу. У неё самой не было шанса сделать выбор, повлиять на то, с кем провести жизнь, но если бы представился случай… и если бы все мечты в одночасье постиг крах… Дагмаре стало бы нестерпимо горько.

Девушка сморгнула: на глаза против воли навернулись слёзы. Да, ей подобное чувство было знакомо. Только вызвало его расставание с жизнью и обманчивая возможность выбора после смерти.

Когда болотница перестала плакать, Дагмара отвела её на кухню, усадила за стол и налила компота, дабы помочь унять икоту. Девушка выглядела встревоженной, однако Дагмара заверила, что за нахождение здесь не накажут.

– Прости, что так получилось, – виновато сказала Дагмара, словно у неё возможность была повлиять на решение.

– Т-ты ведь тут не причастна… Да и я… д-должна была знать, что так выйдет, – вздохнула болотница. – Знала. Но всё же надеялась.

– Как тебя зовут?

– Майя.

– А я Дагмара, – представилась она в ответ с приветливой улыбкой. – Не сочти за грубость: мне просто очень хочется уточнить, разобраться, ведь я ещё так мало о вас знаю, – осторожно начала Дагмара, за реакцией Майи наблюдая. – Я знаю, что среди русалок с людьми многие водятся, но впервые увидела, что кто-то хочет ради этого человеком стать. Не к себе забрать, чтобы вместе быть, а самой к людям уйти. Можешь ли поведать, почему так?

– Если бы только я сама точно знала… – Майя криво улыбнулась. – Думается мне, это связано с тем, что случилось ещё при жизни. С тем, как я стала болотницей.

– А как это произошло?

Майя отвела взгляд, судорожно обхватив кружку обеими руками, шмыгнула носом, закусила губу. Вспоминать о смерти, без сомнения, неприятно, потому Дагмара уже была готова отказаться от вопроса, однако болотница вновь заговорила:

– Семья моя жила очень худо, поэтому они постарались как можно раньше выдать меня замуж – как только выдалась такая возможность. Им было всё равно, за кого выдавать, лишь бы согласился, лишь бы забрал, облегчив голодную жизнь. То был человек скверный, пьянчуга. Для чего ему жена, коли он уже с зелёным побратался?.. Впрочем, а для чего нужны жёны тем, кому не для любви и семьи? – горько отметила Майя. Да уж, известно для чего. – Выпивая, он становился неуправляемым, яростным, раздражительным и часто срывал гнев на мне. Я ведь не как мужики – сдачи дать не смогу. И податься мне некуда. Дома не ждут, а где ещё примут? В нашем краю многие худо тогда жили, болезни и неурожай подкосили сильно. Как он только напиваться умудрялся в таких условиях? Не знаю, да и что бы мне дало это знание?