— Франко?

— Лусеро?

То тут, то там ученики поднимают руку и продолжают болтать между собой на отвлечённые темы, словно не замечают присутствия педагога.

— Чавес?

— Агусто?

Лёгкий стук в дверь отвлекает старика, а следом являет вниманию собравшихся нелепого вида девчонку в растянутом свитере и безразмерных джинсах. Но больше удивляют её волосы. Забранные в высокий хвост, они играют всеми цветами радуги. Бегло извинившись за опоздание, она плюхается на стул рядом со мной и улыбается —естественно, непринуждённо.

— Новенькая? — спрашивает вполне доброжелательно. — Я Бьянка, а ты?

Запуганная всем и вся, осматриваюсь вокруг и, удостоверившись, что девушка обращается ко мне, отвечаю:

— Рита!

— Ты прикольная. Свои? — Бьянка кончиком карандаша тычет в мои волосы. — Наши, как ни осветляют, всё равно такого цвета получить не могут.

Девчонка начинает трещать без умолку, вспоминая каких-то своих подруг, которые долгое время пытались стать блондинками, но выходило не очень, а я вновь смотрю на учителя, который уже в третий или четвёртый раз произносит одну и ту же фамилию, скользя взглядом по ученикам.

— Сальваторе опять нет? — Старичок повышает голос, а все вокруг разом перестают галдеть.

— У него уважительная причина, — доносится с задней парты.

— Не ставьте ему прогул, у него производственная травма!

— Какая ещё травма? — поправив очки, уточняет математик.

— А вы новенькую спросите. Это она ослепила Сальваторе, швырнув тому в глаза чимичурри², а сейчас сидит тут, как будто так и надо!

И снова всё ненавистное внимание переключается на меня. Учитель что-то бубнит себе под нос, кто-то позади начинает пронзительно ржать, кто-то — охать, а Бьянка, зажав ладошкой рот, дабы не рассмеяться, удивлённо и, я бы даже сказала, с восторгом смотрит на меня.

— Это правда? — пищит она.

— Видимо, — пожимаю плечами. — Если того придурка с кудряшками зовут Сальваторе, то да, наверно.

— Рита, ты попала! — без капли сожаления шепчет соседка. — Но я, пожалуй, на твоей стороне!

— Кто такой этот Сальваторе? — интересуюсь у Бьянки, стоит учителю вновь приступить к перекличке.

— Ты, правда, не знаешь, кого лишила зрения?

— Да ну, перестань, от колбасы с кетчупом ещё никто не ослеп!

— Сальваторе здесь главный: капитан местной команды по гандболу, сын Гаспара — смотрителя в Лос-Алерсес³, да и просто красавчик.

— Этого достаточно, чтобы стать в школе главным?

— Нет, конечно, ему это право перешло от Толедо, когда тот закинул учёбу. Вот он действительно был грозой школы.

— Толедо? А он куда делся? Почему ушёл из школы?

— Никто толком не знает. — Бьянка пожимает плечами. — Но то, что там не всё гладко, ясно как божий день: его ждал лучший университет Буэнос-Айреса. Нет, серьёзно! Такие мозги, как у парня, ещё поискать. Ему пророчили великое будущее. А месяца три назад он бросил учёбу и сейчас…

— Новенькая! — вмешивается в нашу с Бьянкой беседу учитель. — Урок давно начался! Может, стоит уже переключить внимание на проблему числовой функции, а личное отложить до конца урока?

— Простите! — Я невольно заливаюсь краской: болтать во время занятий не в моих правилах.

— Расписание твоё где? — Старик протягивает руку и, выхватив листок, который передал мне директор, удаляется на своё место.

Урок пролетает незаметно. За ним — ещё один, и ещё. Тео, как и обещал, встречает меня каждую перемену и подобно сторожевому псу охраняет мой покой. Вот только его больше никто не нарушает. Нет, мне не стали приветливо улыбаться или вежливо интересоваться моим мнением — со мной вообще никто, кроме Тео и Бьянки, не говорит, но меня и не трогают, что вполне себе устраивает. Единственное, что всё ещё держит в напряжении — это возможная встреча с придурком в зелёных носках. Впрочем, самого Сальваторе я больше не вижу и постепенно забываю о дневном инциденте.