– Убеждал… Потому что я думаю, что это так. Весь ход мировой истории доказывает, что это должно быть так. Но… я не знаю! И поэтому я решил подстраховать Создателя…

– Ого!

– Да, на случай, если он, все-таки, не посчитал нужным сохранять духовный мир каждого человека после смерти. Я решил сам дать каждому такую возможность. Впрочем, как любой художник, я творю не для каждого, а для себя. Так вот, я должен быть уверен в том, что мой внутренний мир, все, о чем мы говорили, не исчезнет вместе со мной. Я хочу, чтобы это сохранилось после меня. И «это» любого человека тоже. Вот это и будет – «нет, весь я не умру»! Настоящей победой над смертью!

– Это будет программа? – догадался Вощинский.

– Да, если это будет, то будет программа.

– Расскажешь? – доктор сразу стал очень серьезным.

– Конечно. Только сперва закажу себе ещё поесть – такие беседы бывают очень энергоемкие! Ты что-нибудь будешь?

Вадим мотнул головой. Гоша жестом подозвал официанта…

Как и два дня назад, когда Шкуль пришел сюда в первый раз, в кафе было немноголюдно. Вернее, в нем – по крайней мере, по эту сторону стойки – вообще не было ни одного человека, кроме них с доктором. Так, по крайней мере, показалось Гоше. На самом деле, один человек в зале все-таки был, он сидел совсем рядом, за соседним столиком, но за Гошиной спиной, поэтому был незаметен для него. Сутулый, в длинном, черном пальто, похожем одновременно на сутану священника и фартук палача, и темном шарфе, небрежно намотанном поверх него, человек очевидно выпадал из окружающего пейзажа и был похож на пришельца из какого-то другого мира.

Он сидел за соседним столиком, буквально в двух метрах от Гоши с Вадимом с самого начала их встречи – и все это время оставался невидимым для обоих. Потому что почти всю свою долгую жизнь вынужден был жить невидимкой и отлично усвоил искусство древних ниндзя оставаться незаметным даже в людных местах…

– В общем, это будет компьютерная версия человека – с удовольствием произнес Гоша, приступая к новой порции пива. – Она сможет моделировать любого человека, причем, не только внешность, жесты и мимику – она будет воспроизводить его характер и даже образ мышления. Немного похоже на спиритический сеанс, только гораздо круче. То есть, ты, например, страдая ночью от бессонницы, сможешь сесть за компьютер, нажать кнопочку и поболтать со мной. И это будет не записанный мой голос, не механический монтаж фраз из заложенного в память словарного запаса – программа, на основе имеющейся у нее информации, будет моделировать мое мышление, мой характер, мои взгляды на жизнь, суммировать все это – и… в общем, я буду тебе отвечать практически так же, как в такой же ситуации ответил бы при жизни. И так «записать» можно будет любого человека, только с одним ограничением – он должен сначала умереть физически. Так что, пока я не умер, для того, чтобы скрасить твою бессонницу, мне все равно придется приезжать к тебе.

Шкуль перевел дух и, наконец, вспомнил про недоеденную глазунью – ее единственный оставшийся глаз уже подернулся тоненькой, искрящейся пленкой. Он аккуратно погрузил весь кусок на вилку, проследив за тем, чтобы его вес распределялся на ней равномерно и чтобы желток не порвался, и осторожно, как драгоценный груз, перенес все это к себе в рот.

Отхлебнул из бокала – и стал с удовольствием наблюдать за реакцией доктора на свои слова.

Вощинский снова протирал пенсне, но теперь уже не демонстративно, а так, как он всегда это делал, когда был чем-то озадачен. Затем надел его – и, наконец, произнес:

– А откуда программа будет брать информацию? И кто ей эту информацию даст – ведь сам… м-м… оригинал уже не сможет это сделать?