Полностью, со всеми своими «фрагментами»!

Лавина́ готов был поверить в то, что он остался в живых – бывает, что в таких катастрофах кто-то выживает, очень редко, но бывает. Но… куда он, черт побери, после этого делся? Вышел из упавшего с высоты 9000 метров самолета – и ушел по горе трупов и обломков, как Христос по воде?!.

Судя по документам, его имя – Роже Облер, он занимал в салоне место 17B, и у него российское гражданство!

Это тебе, Патрик, на закуску!

Впрочем, по сравнению с фактом исчезновения, сочетание французского имени с российским гражданством выглядело уже просто буднично. Говорят, информация в российское посольство уже отправлена.

Но это было ещё не все – Лавина́ был абсолютно уверен в том, что имя Роже Облер ему знакомо! Где-то, совсем недавно, буквально на днях, он слышал его!

Голова шла кругом!..

Как и большинство людей, вынужденных заниматься нелюбимым делом, Патрик Лавина имел увлечение для души. Увлечение редкое: Лавина́ изучал историю алхимии от средневековья до настоящего времени и собирал соответствующую библиотеку.

Почти все свободное время он проводил за старинными тяжелыми томами, в порядком протершихся, но все ещё крепких кожаных переплетах, с желтыми, шершавыми страницами.

Язык этих книг – нарочито загадочный и темный, чтобы, как дым от реакции химических веществ, скрыть суть от праздно любопытствующих, делал его счастливым – ему нравилось чувствовать себя одним из немногих посвященных и приобщенных.

Рабочим местом Лавина́ был, конечно, офис, а не морг, иметь дело непосредственно с трупами ему, слава богу, не приходилось. Пять дней в неделю, с 8-ми до 17-ти он сидел в современном, красивом, светлом, большом офисе – и говорил о трупах.

Считал трупы.

Документировал трупы.

И неизбежно – думал о трупах, которые в официальных документах деликатно назывались «телами».

Но главным было даже не это.

Главным был тот неотвратимый, как смерть, факт, что эта его связь с трупами – навсегда!

Лавина́ знал это уже сейчас. Знал наверняка, в отличие от большинства своих коллег и подчиненных, веривших в то, что трупы в их жизни – это временно, как подработка официантом или почтальоном в годы учебы. С трупами он будет работать до конца жизни, пока сам не станет одним из них! Трупы – это его карма!

Это знание и эта неотвратимость сводили его с ума.

Современный, красивый, большой и светлый офис, в котором теперь он сидел в собственной комнате, отделенный стеклянной перегородкой от остальных сотрудников, был для него душной покойницкой. Он знал, что будет ходить сюда каждый день, год за годом!

Патрик представлял себе, как он сидит за своим рабочим столом в офисе, а его лицо постепенно, как в сотни раз ускоренной видеозаписи, покрывается морщинами…

Понедельник – пятница, понедельник – пятница, понедельник – пятница…

И – трупы, трупы, трупы…

Год за годом…

Алхимия была окном из душной покойницкой в чудесный и таинственный средневековый мир.

И лекарством от сумасшествия…

Дети обожают сказки, хотя, большинство детей знают, что звери не умеют говорить, а волшебников на свете не бывает. Евангелие читают даже атеисты – примерно с той же целью, с какой дети читают сказки: не как исторический документ, а как литературный и культурный памятник и просто занимательные истории…

Патрик Лавина был современным человеком с естественно-научным университетским образованием. Он не допускал мысли о том, что олово или ртуть можно химическим путем превратить в золото и таким же способом получить некий препарат, позволяющий человеку стать бессмертным и счастливым. Разумеется, все это несерьезно – с научной точки зрения…