С Олегом было иначе. Да, конечно, в нем тоже читалась жадность, но другая. Это трудно передать словами, подобное может чувствовать только девушка – когда мужчине не просто тебя хочется, ты ему необходима. Он ломает преграды, что бы насытиться и не находит удовлетворения никогда. Олег не претендовал на ее тело и жизнь, она даже боялась представить, что будет, если отец узнает про их дружбу, но от этого ей хотелось видеть его чаще.

***

Парень не знал, что творилось в голове подруги. Она дочь советника, ему нельзя к ней приближаться, но ради чего? Ценой наказания? Олег не знал расплаты достаточно суровой, чтобы показалась чрезмерной за возможность видеть Алену. Ценой жизни? Смерти он не искал и готов был бороться за жизнь до последнего, даже за такую мрачную и всеми презираемую. Он в прямом смысле готов был грызть землю, но, несмотря на это, погибнуть он не боялся. Если бы не одна неприятность: за ее порогом не было Алены. Дочери советника, друга и просто самого доброго человека на свете. Единственная причина, по которой Олег скрывал общение с ней, – это возможное наказание для нее. Ему все равно, сколь легко и незаметно оно пройдет для девушки. Конечно, ее вряд ли посмеют тронуть (тогда он не знал, что ошибается), но эта убежденность горела в нем ярко и полно. Он не мог позволить, чтобы ей досталось даже самое легкое наказание, упрек или укоризненный взгляд. Ей должно быть легко, тепло и интересно каждое мгновение ее ослепительной жизни. Если от Олега что-то зависит, он сделает это, не задумываясь.

– Раз ты так веришь в существование второго выхода, то найдешь его. И вообще, если это окажется правдой, возможно, тебя даже наградят! И я точно захочу на это посмотреть! Ты ведь сводишь меня?

– Конечно, свожу, мы сможем убежать вдвоем, – Олег осекся, к щекам и кончикам ушей хлынула кровь. Они запылали, словно центральный прожектор, накинутый красной тряпкой.

«Что ты несешь? Куда убежать? С тобой?», – кричал он себе, даже хотел извиниться перед Аленой за столь смелую фразу, но слова приросли к небу, а из горла не выходило ни звука. Олег истово жевал нижнюю губу. Если бы Алена не пришла ему на помощь, он бы сгорел прямо на месте, превратившись в горстку стыдливого пепла.

– Мы бы убежали, но только взглянуть на него. А надолго меня отпустят вряд ли. Отец потеряет.

Он не рассчитывал на то, что она согласится и не ждал ничего даже в самых светлых фантазиях, но аккуратный отказ все равно опять уколол его в сердце.

– У меня кое-что есть.

 Олег, не поднимая пристыженных глаз, расстегнул молнию куртки и стал рыться за пазухой. Алена просияла. Юноша достал хрустящий пакет и вручил его подруге, густо краснея и пряча подбородок в расстегнутый ворот. Затем он протянул ей зажигалку с выгравированной на пузатом боку конструкцией, напоминающей заглавную букву «А» с сильно вытянутой вершиной. Медные бока горели огнем после того, как он промыл и высушил ее. «Приемщица за такую находку удавилась бы на месте», – с улыбкой подумалось Олегу.

Алена переводила восторженный взгляд с зажигалки на бумажный пакет, зажав рот ладонями. Из-под маски из рук светились карие глаза с пушистыми, словно перо, ресницами. Она протянула тонкие длинные пальчики к зажигалке, схватила и стала рассматривать.

– Открой крышку и покрути колесо.

Алена подчинилась. Слабый подрагивающий свет осветил сектор, выхватив из темноты два лица. Они смотрели друг на друга с живым интересом. Лишь изредка взгляд девушки возвращался к тяжелой металлической штуке в ее руках. Завораживало танцующее на полированных боках пламя. Казалось, если дотронешься, то сможешь обжечься.