Дневники Энрида Борисовича Алаева. Том 6 Энрид Алаев
Предисловие
Дорогой дедушка!
Продолжаю узнавать тебя дальше. В начале шестого дневника тебе 31 год, а в конце его – 36 лет! За этот период произошёл невероятный взлёт твоей карьеры. Наблюдать за тем, из каких кирпичиков она складывалась – необычайно интересно. С военной службы ты перешёл на гражданскую, но всё приобретённое ранее образование и твоя предыдущая работа, удивительным образом подвели тебя к должности начальника отдела СОПСа. Непростым был период после твоего возвращения из Германии на Родину: ты пытался устроиться на работу в различные научные институты и организации, «где хоть как-то пахло географией», но получал отказ за отказом. Это не могло не расстраивать тебя. Зато спустя некоторое время, когда ты проявил свои гениальные способности в экономике и географии на государственном уровне, они мечтали заполучить такого сотрудника, как ты. Не последнюю роль в этом сыграла твоя потрясающая экономическая карта мира, в которую ты вложил столько труда и времени. Трогательно было прочесть, как после успешного устройства на работу ты вернулся домой и с величайшей благодарностью поцеловал карту, которая столько раз выручала тебя из беды.
Подводя итог своей жизни в Германии, ты подсчитал, какое количество городов тебе довелось посетить – 59! Увлекательно читать о твоём путешествии на москвиче по маршруту Москва – Минск – Брест – Франкфурт – Рехлин, да ещё с маленькими детьми. Такое тесное знакомство с территорией страны не прошло даром. Плюс твоя способность всё систематизировать. Какая дальновидность! Впоследствии эта информация станет основой твоего учебника по Германской Демократической Республике.
Как и раньше, в твоих записях прослеживается невероятная чёткость: всё разложено по полочкам, планы прописаны до мелочей. Для тебя неясным оставалось только одно: где брать время. Шестой дневник отличается от предыдущих, пожалуй, ещё более детальными уточнениями – ты не только записывал число и день недели, но и указывал время, когда была сделана очередная дневниковая запись.
Пожалуй, самым интересным было проследить, как ты обдумывал поистине масштабное дело: кругосветное путешествие на автомобиле Волга. Ты предпринял штурм учреждений, которым оставалось только два выхода: или признать тебя сумасшедшим или восхититься твоей отвагой. Сохранилась внушительная папка твоей переписки с организациями, которые поддержали тебя в такой грандиозной идее (Автозаводом «Газ», Российским географическим обществом, журналом «За рулём», журналом «Вокруг света»). Самым ценным подарком на день рождения для тебя было ни что иное как письмо от Горьковского автозавода о поддержке экспедиции. Много сил и энергии ты уделил планированию этого путешествия: приняты во внимание и научная подготовка, и физическая, и медицинская. А уж сколько языков должны были знать в совокупности три члена вашего экипажа! 14 языков, включая Ахмарский, Хинди и Урду! Любопытно, что больше всего сомнений у тебя возникало насчёт получения разрешения на выезд. Читатели, несомненно, получат огромное удовольствие, знакомясь с тем, как развивались события.
Удивительно, что ты никогда не переставал идти к новым горизонтам, и твою потрясающую энергию ощущали все, с кем ты так или иначе соприкасался. Ярким примером служит защита твоей кандидатской диссертации в Институте географии. Дата 12 апреля 1961 года ознаменовалась полётом Юрия Гагарина в космос и вручением тебе диплома кандидата географических наук. Итак, ты тоже «вышел на орбиту».
К сожалению, яркие, захватывающие страницы дневника чередуются с такими, которые вызывают глубокие переживания: эти страницы повествуют о том, как трудно тебе приходилось в отношениях с бабушкой, какие усилия приходилось прикладывать, чтобы заглаживать конфликты. На протяжении всех этих перипетий прослеживается твоё упорное желание укрепить ваши отношения, найти, в чём вы ошибаетесь. Крайне непростым делом оказалась неспособность бабушки ужиться со своей свекровью. Рациональная сторона твоей личности подтолкнула тебя прибегнуть к географическому методу решения проблемы: «Война не закончится, пока я не разделю их территориально». Из твоих последующих дневников узнаем, сработает ли твой план.
Елена Рулёва
9 января 1956–31 декабря 1961
Январь
1 января – понедельник, 1 час ночи
Прошло всего четыре дня, как я вернулся из Москвы после сдачи очередного экзамена в адъюнктуре. На этот раз сдавал теоретическую часть географии. Ещё летом сдал основы марксизма-ленинизма и немецкий язык. Пока – я надеюсь, что так будет и в дальнейшем – все экзамены сдал отлично. Ну, о своих планах в связи с учебой в адъюнктуре расскажу как-нибудь в другой раз.
На этот раз я вернулся из Москвы в Германию один. Семья осталась там. Причин к этому было много, и мы с Ритой ещё задолго до поездки в Москву приняли такое решение. Но разве легко после того, как мы прожили два года в Бранденбурге настоящей, радостной и крепкой семьёй, вновь оказаться одному? Всё в комнате, любая вещь напоминает мне либо о Рите, либо о Танюшке, либо о Максимке. Да и не только в комнате. Особенно скучаю по детям. Таня уже большая – летом ей будет пять, она уже всё понимала, когда провожала меня на Белорусском вокзале. Задолго до моего отъезда говорила: я поеду с папой в Германию… А Максимка? Разве можно о нём не скучать? Ведь у него сейчас начинается самый интересный период в развитии: становится на ноги, скоро начнёт делать первые шаги…
Хорошо скучать и грустить. Когда грустишь от чистого сердца – это даже приятно. И пусть не убеждают меня в обратном. У меня такая замечательная семья, что о ней нельзя не грустить…
… Три вечера после приезда занимался уборкой комнаты. Вымел все углы, переложил все книги и вещи, переставил мебель, выбросил и сжёг хлам, вымыл пол. Одним словом, навёл порядок (который я очень люблю, но никогда долго не поддерживаю).
Эти три месяца, которые буду жить без семьи, я постараюсь максимально использовать для занятий. А без должного порядка в комнате разве можно вести речь о продуктивных занятиях? Поэтому я и начал с уборки. Рита часто смеялась надо мной: я и раньше проводил такие «капитальные» уборки в своем шкафу и на столе. Но проходила неделя, и я уже не мог найти нужную мне книгу, карту или циркуль. Ещё через две недели назревала неотложная необходимость в новой «капитальной» уборке.
Вчера до заступления в наряд начал заниматься. Основная задача у меня – это создание статистических справочников по странам. Летом мне нужно сдавать странноведение (региональную часть географии). Работа очень увлекательная и нужная.
За месяц моего отсутствия в части произошли заметные изменения. Компаниец уезжает, Котицкий также. У меня новый начальник. Это кое-чему обязывает. Да и период сейчас такой, что надо разворачивать работу. Приближается ХХ съезд партии, от которого мы ждём многого. Ну а мне, как пропагандисту, необходимо приложить немало усилий для развёртывания предсъездовой пропаганды. Ещё больше будет работы после съезда. Вспоминаю, какая огромная работа проводилась после ХIХ съезда. Но материал съезда всегда настолько является благодатным для пропаганды, что не приходится жаловаться.
Как-нибудь надо будет выкроить время и обдумать план работы на первое полугодие. Ввести строгий регламент и точно выполнять. Кто знает, может быть, я живу последние месяцы в Германской Демократической Республике. Это значит, что надо проявить максимум энергии для сбора нужных мне фактов и материалов для моей диссертации. Пожалуй, сегодня вечером, как сменюсь с дежурства, я и займусь обдумыванием этого плана.
Ну, времени уже второй час – пора отдохнуть. Наступило самое томительное время дежурства.
19 января – четверг, 23 часа ночи
Конечно, начиная после длительного перерыва новую тетрадь дневника, я и не рассчитывал на то, что буду часто в него заглядывать. Не те времена. То есть, я хотел сказать – нету времени. Пожалуй, я смогу вести записи не чаще, чем раз-два в месяц.
Сильно тоскую без семьи. Недавно нашел плёнку со старой записью – Танюшка рассказывает стихотворение «Мойдодыр». Часто прослушиваю её на магнитофоне. Перепечатал многие старые фотографии, на которых были Рита, Таня и Максимка. Я настолько привык к семье, что настоящий разрыв кажется мне диким.
Почему они остались в Москве? Из-за Максимки. Парню нужно было принять двадцать пять сеансов кварца. Кроме того, сама Рита хотела «отдохнуть» от Германии и дать мне возможность спокойно поработать. Оно всё так и есть. А всё-таки грустно.
Как можно не любить семью, детей? Как оправдать тех, кто покидает родной очаг, родных детей, польстившись дешёвым увлечением?
Но вызвать их сюда я не могу. Говорил с Трацевским, тот сообщил, что замена будет в марте-апреле. Значит, вызывать нет смысла. Придётся месяца три-четыре погрустить.
Это всё ничего. Погрущу, мне не впервые. Страшит одно: вдруг не будет замены? Вдруг опять какое-нибудь распоряжение, как в ноябре 1953 или в октябре 1955 года?
Тогда – труднее. Придётся срочно ехать в отпуск. Дождусь мая – и в Москву.
Да, разлука редко бывает весёлой. Очень редко. Плохо ли это? Нет, это замечательно. Я бесконечно счастлив тем, что не равнодушен к семье. На кого был бы я похож, если бы сейчас веселился?
