С тихой печалью мы наблюдаем этот ежедневный подвиг матери ребёнка-инвалида. Сначала она доведет его до кабинета, разденет, усадит за парту. Учебники и тетради Проша достанет сам. Светлана Петровна поручает сына заботам учителя и выходит в коридор, чтобы не смущать весь класс.

Во время урока она сидит в фойе, на той лавочке, где все дети переобувают сменку. На перемене сбегает в кабинет, проверит сына (может, в туалет ему надо или просто засиделся, в коридор к детям рвется) и снова ждёт до следующего звонка.

Могла бы, конечно, и домашнее обучение оформить. Много в школе таких «домушников». Но Прохор любит общаться. Да и какой прок держать его в четырёх стенах с детства? От жизни всё равно не отгородишься. Где-то споткнется, кто-то обидит… Ничего, привыкнет ко всему и станет сильнее!

Мудрая маленькая мать всегда улыбается. И сын у неё такой же светлый. Мы тоже улыбаемся им в ответ! Чем тут ещё поможешь? А там кто знает? Любовь способна творить чудеса!

Наконец звонок на урок. Мы торопливо сдаем термометры охраннику, хватаем из его комнаты тяжеленные сумки с бесконечными тетрадками и начинаем ежедневный марш-бросок на четвертый этаж, каждая в своё крыло.

На площадке третьего этажа по спине начинает стекать пот. Остановиться нельзя: мои дети без присмотра, не дай бог что случится – спросят с меня. Чтобы всё-таки поскорее дотащиться с сумками и в одежде до финиша, принимаю допинг: вспоминаю ценник на абонемент в фитнес-зал и подсчитываю, сколько денег я сэкономила. Ещё рывок – и я почти у цели!

Тут из двери коридора высовывается голова моего Петухова. Увидев меня, он округляет глаза и раскрывает рот, тут же ныряет обратно и на ходу орёт что есть мочи: «Идё-от!»

Я с ужасом представляю, что сейчас творится в нашем кабинете, и мысленно извиняюсь перед другими учителями, которым мы, естественно, мешаем. Совершенно взмокшая (нам, учителям, ваши кардиотренажёры до лампочки!), залетаю в класс и плотно закрываю за собой дверь.

Мои орлы, сметая всё на своём пути, разбегаются по местам и начинают рыться в портфелях, разыскивая нужные тетради и учебники. А я, кинув сумки на первую попавшуюся парту, провожу «минутку Макаренко»:

– Сколько я вас просила, чтобы после звонка вы сидели в кабинете тихо и никому не мешали?! Вы разве не знаете, что телепорт ещё не изобрели? (По кабинету прокатывается дружное «гы-ы-ы!»). Мне нужно время, чтобы подняться на четвертый этаж. По пятницам я дежурю. (Как раз поэтому они и позволяют себе шуметь после звонка.) Всё! Встали ровно! Здравствуйте! Садитесь! Открыли тетради! Записали число, «классная работа»! Упражнение 326 выполняем самостоятельно!

Ни дать ни взять – прапор на плацу. Зато сразу тишина, и у меня есть минутки три чтобы раздеться. Сбрасываю лягушачью кожу, надеваю туфли на каблуках и превращаюсь в актрису Елену Валюшкину (ну, ту, которая маму в фильме «Вызов» играла). Внешне, конечно, сходство есть, и это приятно сознавать. Но моя семья считает, что я и характером напоминаю её героинь. А вот тут уж простите! Хотя…

Нажимаю на «пуск» компьютера, он начинает кряхтеть, как старый трактор. Греется! Электронный журнал на этом уроке открывать уже некогда, поэтому достаю из сумки самодельный, бумажный.

В этот момент Петухов с задней парты тянет руку.

– Ты уже закончил? – удивляюсь я.

– Нет, Юлия Викторовна, у меня вопрос.

– Какой? – спрашиваю я подобревшим голосом.

– Упражнение 362 надо списывать?

– Петухов, ты задание читал? – вмешивается не в меру активная Даша Лапотько. – Там же написано: «Спишите текст!».

Петухов виновато плюхается на стул и нехотя пишет.