Вот и всё… Битва проиграна, ещё не начавшись. Нас предали, дорогой товарищ! Как обычно, нет средств на замену термометров. Весь этот спектакль рассчитан на камеры, висящие в фойе. Сверху спущен приказ: «Даешь термометрию!» «Рады стараться, дорогой товарищ Джабраил! – выстроившись в шеренгу звонко рапортуем мы. Зачем весь этот бред? Не нам решать. «На это есть вышестоящие инстанции!»

Хочется всё-таки увидеть хоть какой-то смысл в этом театре абсурда. Приятно думать, что мы с Аллой Константиновной представляем филиал программы «Доброе утро» в отдельно взятой гимназии. Она – вылитая Анна Шатилова. А я – милашка Сергей Бабаев. Маленькая, полненькая, в кроссовках на высокой плотной подошве (а как иначе я могу развивать такие скорости?), в кепке и пальто до колен, я чем-то на него похожа.

Сначала мы, как образцовые артисты перед спектаклем, разминаем речевой аппарат. Только у них «от топота копыт пыль по полю летит», а у нас учительские страдания.

– Хорошо, что обработку рук санитайзером отменили, – завожу я весело. – Такая вонь от них была, аж в горле першило. Вот так нанюхаешься с утра и весь день кашляешь!

– В советское время нам бы молоко за вредность давали, – бодро подхватывает моя напарница. – А сейчас… (всплескивает руками, как в танце). Кто мы такие? Обслуживающий персонал! Официант, почки царице два раза! (Щёлкает пальцами в воздухе, потом спохватывается.) Доброе утро, Милочка! (широко улыбается). Олег, ты почему вчера в школе не был? (шутливо сдвигает брови).

Дети начинают прибывать всё активнее. Термометры уже работают бесперебойно. Аппаратура, конечно, сломанная, а вот наши улыбки и приветствия самые искренние. Перешагнул ребёнок порог школы, протянул ручку – пи-ик! Здравствуйте! Доброго дня тебе, маленький человек!

Школьные двери уже трещат от напора буйной молодёжи. Ишь как они рвутся к знаниям! Я командую, как настоящий полководец:

– Выстраивайтесь в две шеренги! Одни к Алле Константиновне, другие – ко мне. Доброе утро! Доброе утро! Ксюша! (хватаю за рукав старосту своего родного 6 «Г»). Возьми ключ от кабинета. Откройте сами, готовьтесь к уроку. После звонка чтобы тишина была!

В фойе становится так шумно, что приходится постоянно кричать, чтобы тебя услышали хотя бы стоящие рядом. «Смешались в кучу кони, люди..» Подходит подкрепление.

– Доброе утро! – звенит молодым голосом и широко улыбается Анастасия Александровна, молодая модница и, по совместительству, учитель истории. – Если ваше дежурство, значит, конец недели. Вы вестники долгожданной свободы!

Молодежь у нас на вес золота. Оно и понятно: им надо жизнь обустраивать. Но тех, кто прижился, мы любим вдвойне.

– Юлия Викторовна! Я чуть не забыла, – оборачивается ко мне Настя. – Сегодня ждите маму Мущенко. Опять она чем-то недовольна.

– Настя, попросите её на третьем уроке зайти. У меня там «окно». Не при детях же отношения выяснять.

– Я ей сейчас напишу. Хорошего дня!

Да уж, «хорошего»! Лицо моё скривилось, как от оскомины. Снова госпожа Простакова к нам в гости пожаловать изволят-с!

Вошла и приветливо поздоровалась Гончарова, тоже русовед. Высокая точёная шатенка, с экстравагантной стрижкой, в длинном пальто молочного цвета, несмотря на уличную слякоть, безупречном. В свои 58 лет она несет себя, как по подиуму, только лицо умное, человеческое. «Чистейшей прелести чистейший образец»!

По-моему, Гончарова в гимназии единственный учитель, на которого ещё не писали жалоб. Ни у кого рука не поднялась. Все остальные «оклеветаны молвой».

Вот в дверном проёме появляется мальчик, который еле волочит ноги. Сзади молодая женщина держит его под мышки и усилиями своего тела аккуратно подталкивает вперед. Это наши любимцы: ученик третьего «Е» Прохор Фокин и его мама Светлана Петровна. Мы притормаживаем буйную толпу и даем им спокойно войти. Поприветствовав нас, они потихоньку продвигаются к своему кабинету.