– Вы? – иронично усмехнулась Зина, почему-то совсем не удивившись тому, что приехал именно он.

– Надоел мне уже ваш институт! – в сердцах отозвался Матвеев. – Ну, показывайте вашего жмурика!

После осмотра, оставив на месте экспертов (аудиторию, конечно, закрыли для занятий, а лекцию отменили), Матвеев спустился вниз, к вахтеру, где его уже ждала Зина и обезумевший от страха старик.

– А как он оказался ночью в запертом корпусе института? А? – грозно сдвинул брови Матвеев.

– Не ночью, – быстро отреагировала Крестовская, – он часов с шести вечера пришел, во всяком случае, до того, как вахтер на смену заступил. Я сама, лично, его видела.

– Объясните? – не поверил Матвеев.

– Я стояла в холле, здесь, внизу, коллегу ждала, – принялась вдохновенно врать Зина, – а она опаздывала. На смене дневной вахтер был, двери открыты, столько народу входило и выходило! И вдруг смотрю – дедушка этот заходит, сразу ко мне. Спросил, как пройти в эту аудиторию, мол, внук у него на вечернем учится, хочет его повидать…

– Фамилию внука назвал? – прищурился Матвеев, и было непонятно, верит он ей или нет.

– Нет, не назвал, – смело ответила Крестовская. – Я рассказала ему, как пройти. Он поднялся наверх. Потом появилась моя коллега, мы начали общаться, и только потом я сообразила, что в этот день нет лекций вечерников!

– И сколько времени прошло, как сообразили? – съехидничал Матвеев.

– Ну, с полчаса! – пожала плечами Зина. – Я сразу поднялась наверх, но в аудитории никого не было, там уже убирала уборщица. Я решила, что старик ушел, и больше не думала об этом. А сегодня, как вошла в аудиторию, увидела его и узнала.

– Как узнали? – не унимался Матвеев.

– По бороде! – съехидничала в свою очередь она.

– А как вы думаете, что произошло?

– Не знаю, – Зина снова пожала плечами. – Я уверена, что старик где-то прятался. Вокруг ведь полно шкафов, ниш, пустых аудиторий… Никто и не заметит. Тем более, не заметил ночной вахтер, когда осматривал территорию. Не будет же он в каждый шкаф заглядывать! Это не входит в его компетенцию.

– Думаете, он мог его не заметить? – задумался Матвеев, и Зина поняла, что вахтер спасен.

– Уверена! – воскликнула она. – Конечно! Как может прийти в голову, что в институте ночью кто-то прячется? Вам бы пришло? Мне – нет.

– А может, вахтер напился?… – вслух вдруг подумал Матвеев и, бросившись к мусорному ведру, начал в нем рыться.

Зина про себя вздохнула с облегчением: какое счастье, что она забрала оттуда пустую бутылку из-под водки!

Не найдя ничего подозрительного, Матвеев заметно расстроился. Подумав минуту, он стал подниматься наверх. Крестовская двинулась за ним. А затем, набравшись храбрости, решительно постучала в закрытую дверь. Матвеев был явно недоволен, но не удивился. Зина вдруг поняла, что он знает: она связана с НКВД. И обрадовалась, что наговорила с три короба ради спасения старика-вахтера. Стало понятно, что Матвеев ее не тронет.

– Вот с чего вдруг я должен вас туда впустить? – резко сказал он. – Да еще и когда работает следственная группа? По-настоящему я вас арестовать должен!

– А за что? – рассмеялась Зина.

– Ну… за пособничество антисоциальным элементам в проникновении в государственный объект! – выпалил он, и Крестовская вдруг подумала, что Матвеев совсем молод, не старше 27 лет, и от этого у нее почему-то защемило сердце. Наверное, потому, что самой ей в феврале исполнилось уже 37.

– Не смешите мои тапочки! – продолжала резвиться она. – Ничегошеньки вы меня не арестуете!

– Ну, может, и не арестую… – вдруг смутился Матвеев, покраснев, и отвел глаза в сторону.