Самое внушительное сооружение в городе – огромный массивный памятник, воздвигнутый в честь победы Германии над Наполеоном под Лейпцигом в октябре 1813 года. В этой битве погибло 80 тысяч человек, тела которых были погребены на поле боя или просто брошены в воды реки Плейсе. Огромная каменная башня была сооружена имперским правительством в 1913–1914 годах. Монументальная лестница ведет на площадку, откуда можно войти в башню. Если подняться еще приблизительно на пятьдесят футов, попадаешь в галерею, расположенную под сводом вокруг всей башни. Здесь наша группа остановилась, чтобы выслушать нацистскую пропаганду о могуществе и героизме немецкого народа. Символическим воплощением его доблестей служат находящиеся здесь четыре огромных каменных статуи. Одна из них изображает мать, держащую у своей пышной груди двух близнецов; другая – учителя-философа и сидящего у его ног немецкого юношу; третья – бога войны, а четвертая – филантропа, протягивающего руку помощи своим обездоленным ближним. Все это представляет особенный интерес для тех, кто помнит о честолюбивых замыслах и роковых ошибках германского народа. Разъяснения гида носили сугубо нацистский характер.

После экскурсии мы зашли на несколько минут в актовый зал университета, потом вернулись в гостиницу и, оплатив счет, поспешили на вокзал, чтобы успеть на берлинский поезд. Домой мы приехали около пяти часов вечера.

Среда, 16 августа. Снова заходил профессор Коур и рассказал о своем свидании с Гитлером. Гитлер принял его в присутствии Гесса и беседовал с ним два часа. Коур описал мне, как Гитлер в бешенстве угрожал истребить всех евреев. Ни одна страна, заявил он, не вправе протестовать против действий Германии, которая указывает миру путь к избавлению от величайшего проклятия. Он считает себя новым мессией; он перевооружит Германию, присоединит к ней Австрию и, наконец, переведет столицу в Мюнхен. Гитлер сделал и другие, не менее важные заявления, которые, Коур, однако, не мог мне передать. Он полагал, что Гитлер не имеет ни малейшего понятия о том, как посмотрят в других странах на его план истребления евреев и как это отразится на экономической жизни страны.

За обедом Джеймс Макдональд и его супруга поддерживали весьма оживленный разговор. Супруги Мессерсмит и супруги Маурер также обедали вместе с нами. Зашла речь и о неприятностях, возникших у Маурера из-за его корреспонденции о плохом обращении нацистов с теми иностранцами, которые отказываются приветствовать их или просто похожи на евреев. Мауреру предписано выехать из Германии не позднее 6 сентября. В конечном счете я пришел к выводу, что Маурер по-своему почти столь же неистов, как и сами нацисты, но его точку зрения я вполне могу понять.

Пятница, 18 августа. Сегодня в посольстве побывали сорок представительниц клуба американских женщин в Берлине, чтобы приветствовать нас; мистер Гордон побеседовал с ними о положении в Германии под властью нацистов.

Фриц – дворецкий в нашем новом особняке, который скорее следовало бы назвать старым и в котором мы ведем такой образ жизни, что присутствие дворецкого просто необходимо, – явился ко мне сегодня в 9 часов и доложил, что меня спрашивает по телефону некий профессор Лангбайне. Взяв трубку, я узнал голос профессора Коура, который и в самом деле достаточно длинноног![2] Коур сообщил мне, что один его знакомый вернулся вместе с Гессом из поездки к фюреру. Фюрера он называл № 1, Гесса – № 2, а своего знакомого – № 3. По его словам, Гитлер нисколько не изменил своих позиций. Коур говорил так, что если бы кто-нибудь и вздумал подслушивать наш разговор, он все равно ничего бы не понял и не догадался бы, о ком идет речь. Интересно, что за игру ведет Коур? Но положение в Германии сложное, и я стараюсь разобраться в нем.