– Это скучный мультик, – сказал Тёма, тыкая в ежика. – Мне больше ежик Соник нравится. Ты его хоть знаешь?

– Мы же вместе в кино ходили: я, ты, мама и твой папа.

– Не помню такого.

Тёма стал изучать книжки в стеллаже.

– А у тебя хоть есть парень? – спросил Тёма.

– Нет, – ответила я.

Тёма взял с полки графический роман «Человек-невидимка» Криса Реньё и стал смотреть картинки.

– А почему? – спросил он.

– Ну а у тебя есть парень, Тёма? – спросила я.

– Ты что, сошла с ума? Нет, конечно!

– А почему?

Тёма мрачно посмотрел в мою сторону и поставил книгу на полку. Он погладил Камку, которая забралась на стеллаж.

Через час мама вернулась. Папа предложил ей выпить чаю, но мама ответила, что у нее нет времени. Она окликнула Тёму, который сидел на компьютерном стуле в моей комнате. Он снова смотрел ролики в телефоне. Когда Тёма вышел в прихожую, мама стала искать для него рукавицы, шарф, шапку. Она помогала моему брату одеваться, хотя ему было девять лет.

– Мам, – сказал Тёма с хмурым видом.

– Что, дорогой?

– А мы скоро опять придем?

– Куда, дорогой?

– Сюда, в гости.

– Посмотрим. Давай одевайся.

Тёма тоскливо посмотрел в мою сторону. Когда они ушли, то же самое сделал папа. Он сказал, что мы никуда не поедем. Из-за гостей он не мог сосредоточиться на работе и дописать рецензию, а до конца недели ее обязательно нужно сдать. Иначе он всех подведет. Папа с грустным видом удалился в свою комнату.

Тёма заставил меня задуматься: а почему же у меня нет парня? Ну, помимо очевидной причины. Я решила собраться с мыслями и вспомнить трех главных мальчиков своей жизни.

Завтра встретимся, поэтому сначала о Давиде.

В первом классе было не как в детском саду. На линейке дети меня реально испугались. Никто не хотел со мной разговаривать. Когда мы зашли в школу, я села на подоконник на лестничной площадке и стала рисовать ручкой в тетрадке. Не хотела исчезать совсем: пускай видят все же, что кто-то сидит, рисует, – но и общаться не хотелось.

Давид Друид подошел ко мне, представился. Он сказал, что быть невидимкой – это на самом деле круто. Он предложил мне дружить, и я с радостью согласилась. Через пару дней он пригласил меня и других одноклассников к себе на день рождения, мы пошли в кино на что-то из «Мстителей». А потом мы и сами ходили в кино, вдвоем.

Давид Друид придумывал игры. Например, у нас по соседству жила безумная старушка, которую мы знаем сто лет и почему-то называем Баба Капа. Она и сейчас ходит по району, ругаясь со всеми: кричит на людей в магазинах, подъездах, на детских площадках. Но ее никто не понимает, потому что во рту у нее почти нет зубов, а отдельные внятные слова ни во что разумное не складываются. Когда мы учились во втором классе, мы решили ее разыграть. Баба Капа вышла на прогулку, как обычно, в районе трех-четырех дня, а я встала у нее за спиной и издала ртом пукающий звук. Баба Капа обернулась и заорала:

– А ну иди сюда!

Я затихла. Баба Капа настороженно озиралась. Давид Друид спрятался за стеной дома и снимал Бабу Капу на телефон, а потом отправил всем желающим по блютузу. Такой был, что называется, вирусный ролик.

В четвертом классе нас в компьютерном кабинете собрал новый учитель по информатике, тридцатилетний брюнет в модном пиджаке.

– Дорогие друзья, мальчики и девочки, сегодня будет первый в моей жизни урок. Пожалуйста, не судите строго, – сказал он.

Он усадил нас за компьютеры и стал рассказывать, что такое мышка и из чего она состоит: показывал колесико, клавиши, провод. Кто-то слушал, а кто-то сразу вошел в свой профиль ВКонтакте и начал играть. Давид Друид сел рядом со мной. Он шепотом предложил, чтобы я вышла из класса, встала за дверью и каждую минуту открывала и закрывала ее. Я так и сделала. Сначала информатик сказал, что это ветер. Потом начал вздрагивать. А остаток урока глядел на дверь и про мышку забыл. У него самого клавиши за колесики заходили. В конце урока у информатика появились первые седые волосы.