В шестом классе Давид Друид рассказал о новом трюке: он попросил меня подходить к девочкам и приподнимать их юбки. А то скучно, пусть хоть поорут. Начать он предложил с Красотки Кати. Но я отказалась. Он ответил: «Понял» – и добавил, что Красотка Катя его бесит.

В седьмом – девятом классах он продолжал со мной гулять и ходить в кино, а после девятого ушел в колледж собирать дроны. Но продолжал общаться с Дурным Даней и компанией. Там, в парке, Давид Друид показался мне таким взрослым и серьезным. Мне стало интересно узнать, какой он теперь.

Мы встретились у мусорных баков в нашем дворе. Давид Друид был в своей любимой толстовке с надписью «O. P. OVERPOWERED». Он повел меня к себе. Жил он в соседнем доме.

– Круто, что ты свободна сегодня, – сказал Давид Друид. – Родители отъехали, а я с сестрой сижу. Скука жесть. Расскажи, чем ты сейчас занимаешься.

– Да так, ничем. Сижу дома, книжки читаю, смотрю кино. В школу хожу.

– То есть все по-прежнему? – спросил Давид Друид. – А что-то новое?

Я растерялась.

– Ну, теперь, когда я читаю, я еще и музыку включаю!

– Прикольно, – кивнул Давид Друид. – Что за музыку?

– Ну, если честно, я в последнее время слушаю электронику. Мне просто нравятся необычные звуки. Но когда мелодия все же ощущается. Я очень полюбила последний альбом Porter Robinson «Nurture». Знаешь такой?

– Признаюсь сразу: не слышал. Но интересно.

– А еще я сейчас часто слушаю группу Black Dresses, альбом «Peaceful as Hell».

Давид Друид помотал головой.

– Я вообще не слушаю музыку по альбомам, – сказал он.

– Ой, ну а больше всего мне нравится группа death’s dynamic shroud. Мне кажется, их альбом «Darklife» просто про меня.

– Да что ты слушаешь?! Это никто не слушает!

Я замолчала. Я так увлеклась рассказом, что забыла: я – никто.

– Ты Инстасамку знаешь? – спросил Давид Друид.

– Нет.

– Ты вообще в инете сидишь?

– Я сижу ВКонтакте иногда.

– ВКонтакте никто не сидит! – возмутился Давид Друид и стал рассказывать, кто из наших одноклассников в какой сети сидит.

– Меня на все это не хватит, – призналась я.

– Ну ты попробуй каждую. Посиди хоть часик, может, понравится, – сказал он. – Они ж все разные, там отличия есть. Лайков наставь. Мне сразу. А то понятно, почему у тебя друзей нет: ты же ни с кем не общаешься!

– Что верно, то верно.

Когда мы зашли в его квартиру, Мириам с игрушечным динозавром выбежала к нам. Механический ящер двигал пластмассовыми ногами и говорил: «Буээ-буээ».

– Привет, Мириам, – сказала я.

– Здравствуйте! – сказала девочка.

Давид Друид кивнул Мириам, и она вернулась в детскую. Меня же он проводил в свою комнату и закрыл дверь на защелку. Я услышала, что Мириам побежала на кухню.

На полках Давида Друида стояли дроны и комиксы, но они были про супергероев «Марвел», я такие не читала. В углу комнаты стоял клетчатый диван. Давид Друид открыл банку пива и плюхнулся на него. Он поманил меня, и я села рядом.

– Да аккуратнее, – сказал Давид Друид, хлебнув. – А то доски прогнулись.

Давид Друид открыл ноут и стал играть солдатом в какой-то войнушке. Солдат подкрадывался к другим солдатам и перерезал им горло. Я иногда любила смотреть страшные или остросюжетные фильмы, но выступать в роли убийцы мне никогда не хотелось.

– Ну как, круто? – спросил Давид Друид.

– Интересно, – сказала я.

Удобно врать, когда собеседник не видит твоего лица.

Давид Друид одной рукой поднял банку пива, а другую положил мне на коленку. Я не знаю, что меня поразило больше: его бесцеремонность или его меткость.

– Будешь? – спросил он, протянув банку в мою сторону.

– Нет, спасибо.