Не смогла я, сколько ни пыталась, объяснить сыну своему, почему курю.

– Мам, ты же знаешь, что курить вредно. Я не понимаю, почему ты, такой разумный и сильный человек, куришь?

– В юности закурила, теперь бросить не могу, – честно призналась я.

– Почему?

– Непросто это, очень непросто, сынок.

– Не понимаю. Я никак не могу этого понять! – расстраивался младший. Он любит логичные объяснения, а я ничего умнее этого «сложно» выдумать не могла.

Младший ребёнок всегда отходил от меня, если я курила, словно он был не со мной, словно я не его мама, потому что не мог ни понять, ни принять. Плохо – это я себе говорю, как родитель, который долгие годы так себя вёл. Очень плохо. Двойка мне. И виню себя в том, что старший мой закурил смолоду на моём примере, как я когда-то на примере своих родителей.

Круг замкнулся. Я ведь не виновата? Я ведь сама бедный ребёнок! Виноват кто? Конечно – мои родители! Они курили, они бедную девочку испортили! И вообще, судя по последним тенденциям, во всех наших бедах виноваты родители. Как там это называется у психологов? «Родительские установки и разрешения», кажется так. Когда слышу об этом, хочется ногами топать от возмущения. Я взрослый самостоятельный человек, и самостоятельность эту у своих родителей я вытягивала с тех самых тринадцати лет, наматывая их нервную систему на веретено своих прав и свобод с планомерной беспощадностью подростка. Но как только у меня, взрослой, в поведении обнаруживается «косяк», крайними оказываются мои родители. Это из-за них, получается, у меня в отношениях с мужчинами всё сложно, из-за них я курила, из-за них я упрямая, как осёл. Юношеской глупости моей даже приятно было поначалу, когда кто-то за тебя во всем виноват. Но долго такой сказкой сыт не будешь, и однажды я спросила у психолога:

– Вот интересно получается… Мама моя при всех её тысяче и одном недостатке готовила очень хорошо. По Елене Молоховец готовила и могла вкуснющий суп из топора сварить. А это на меня почему не повлияло? Тысяча и одна гадость повлияли, а суп – нет? По супам у меня твёрдая двойка. И у папы моего руки золотые, а у меня почему руки-крюки?

– Эмммм, – замялся психолог, – дело в том, что у вас отрицание всего родительского, и плохого, и хорошего. Вы поэтому и не готовите хорошо, и руки у вас крюки.

– Так как же ВСЁ отрицаю, я же курю, как они?

– Но они ведь не хотели, чтобы вы курили, вот вы и курите, им назло.

– А как же тогда с тем, что родители хотели, чтобы у меня было высшее образование, и я его получила?

– Эммм, – снова заминка. – Дело в том, что тогда у вас уже был достаточный уровень самостоятельности, и желание стать свободной от родительской опеки, а в вас было родителями заложено с детства, что свобода возможна только после института.

– Ага, – подрезюмировала я для видимости, а про себя подумала: «Брррр, ничего не понимаю», и больше не говорила с этим психологом. Плохой психолог, он как тот маг с куриной лапой – крутит, вертит её на нитке. Главное для него – не молчать, поэтому слова текут ровным потоком, складываясь в цепочку логических умозаключений, порой на грани абсурда.

С такой железной логикой мне не справиться. Национальная традиция впадать в уныние и жалеть себя, самую несчастную, всю родителями покалеченную, конечно, хороша, особенно для посиделок на кухне с бутылочкой, но…

Как-то же надо со всем этим жить! И я придумала вот что: буду-ка я себе иногда задавать такой вопрос: «А что это я делаю сейчас? А оно мне вообще нужно?» И не важно, откуда это у меня взялось – родители, учителя, маньяки, милиционеры, чиновники, работодатели, мужья, дети, – да мало ли кто ещё прошёл через мою жизнь, и возможно, грязными ногами! Ненужное буду выбрасывать из себя, как хлам из дома перед Новым годом, и все дела.