Лео попытался оттащить меня назад, за скалу.

Но там, дорогой дневник, нас тоже ждал неприятный сюрприз.

Он был огромным и страшно уродливым. «Ш-ш-ша» оказался гигантским чёрным змеем. По крайней мере, та его часть, которая уже показалась из рудника. Чудовище было похоже на изображения китайских драконов. С крупной усатой мордой, покрытой выростами-пластинами. Морда медленно повернулась в нашу сторону и сузила пылающие алым глаза.

Я даже заорать не могла.

Меня просто пришило к месту. Я закаменела, будто под взглядом василиска. Не буквально. Физически я осталась собой. Но не могла шелохнуться.

– Полина! – окликнул Леонарду, вынуждая разорвать зрительный контакт со змеем.

Я повернула голову к спутнику и поняла, что могу двигаться.

И побежала. Хрен с ними, с рудокопами и вооружёнными родонцами! Они, может, не убьют. По крайней мере сразу.

Нам даже удалось какое-то время избегать внимания обитателей рудника. Но тут «ш-ш-ша-а-а» раздалось совсем недалеко.

Споры внизу в один момент утихли.

Головы как одна повернулись в нашу сторону.

Рты открылись в едином вопле ужаса.

Да, мы умеем появиться красиво!

Рудокопы – или правильнее было бы назвать их старым недобрым словом «каторжане»? – прыснули кто куда, как тараканы от дихлофоса, но резкий оклик на непонятном языке заставил их застыть на месте.

Голос принадлежал азиату – родонцу, надо полагать, – который быстро, но с достоинством спускался с крыльца. Нарядный дом с резной отделкой и задранными кверху углами крыши контрастировал с нищими бараками так же, как его наряд с лохмотьями трудяг.

Родонцы фантастическим образом роднились с нашими азиатами не только лицом, но и дизайнерскими мотивами. Удивительно, как была похожа одежда здесь и у нас! С другой стороны, если кто-то способен путешествовать между мирами, отчего бы не завезти к себе домой чужие моды? Хотя кимоно – это настолько просто и универсально, что почему бы не изобрести его самим?

От мужика веяло силой и властью. Сто процентов – здешний начальник. Черты его лица были идеальны, как у дорамных айдолов. Но в мимике, как в камне, отпечаталось высокомерие и жестокость. Длинные волосы были уложены в гладкую причёску с фигулькой на темечке. Полы чёрного кимоно, расшитого зелёными драконами, развевались от стремительной походки.

Родонец гаркнул что-то вроде «худу муду хана хагить тан» или примерно такое. Не успела запомнить. Я, дорогой дневник, вообще на слух с трудом незнакомые слова вычленяю.

Конвоиры-охранники вытянулись во фрунт.

Рудокопы вжали головы в плечи.

Ша сказала своё веское «Ш-ш-ш-ша-а-а», истеричка чернохвостая.

Длинношеее чудовище.

Всегда хотела использовать это слово в своей речи, дорогой дневник, и тут такая возможность!

Судя по тому, что неразбериха внизу остановилась, как стритрейсер перед бетонной стеной, начальника здесь боялись сильнее, чем Шу. Он жестикулировал и распоряжался на каркающем наречье. Конвоиры стали выталкивать часть работяг вперёд. Некоторые вопили от ужаса, но шли. Другие просто молча выходили с лицами обречённых на смерть. Видимо, ими рассчитывали откупиться от чудища. На девственниц мужики не тянули, но кто знает кулинарные предпочтения змеи?

Я непроизвольно повернула к ней голову.

Она повернула голову ко мне.

Жуткую толстогубую морду, выражением напоминающую глубоководно-депрессивную рыбу-каплю.

– Ш-ш-ш-ш-ша-а-а! – гневно прошипела она, глядя мне прямо в глаза.

Я снова будто закаменела, и в глазах пошла рябь. И в этот момент меня словно встряхнуло. И Каплю Шу тоже. Теперь она смотрела на меня, как загипнотизированная.