Когда автобус покатил меня домой, я смотрела на фигуру Кости, самую высокую среди людей на остановке, и понимала, что испытываю новое для себя чувство. Радость, страх, отчаяние и надежду одновременно.
14 февраля
Все закрутилось.
Его нежные губы, приятное дыхание, моя запрокинутая голова, которая кружится от восторга. Какой же он все-таки высоченный для меня, придется покупать самые высокие шпильки. Боже, о чем это я?
В институте царило возбуждение. Еще бы, несколько сотен молодых сердец собраны в одном здании в День влюбленных. Но я ждала, только когда пары закончатся, тоже дрожа от волнения. Костя снова предложил встретиться. Это было неудивительно. Мы взахлеб болтали по телефону и переписывались все выходные после первого свидания. Если бы не позвал после этого, я бы обиделась насмерть.
Папа подозрительно смотрел на меня за ужином вчера. Но фиг ему теперь что скажу. Он последний в списке.
Костя принес шикарные розовые розы, без упаковки, точно как я люблю. Вместо кино пошли в планетарий! Думать не думала, что смотреть в темный потолок – это романтично. Оказывается, все зависит от того, чья ладонь сжимает твою. Мое сердце билось, будто я Андромеда в ожидании своего Персея, которому еще предстоит прорваться через волшебных чудовищ, чтобы спасти возлюбленную.
Там он меня в первый раз и поцеловал. Дождалась. Я ответила, может, даже чересчур страстно для нашего уровня отношений. Конец звездной лекции я не запомнила.
Гуляли, пока не стемнело совсем. Я не чувствовала холода. Простились так же на остановке: вдруг увидит кто в нашей деревне – не разгребешься потом, особенно когда папа полезет выяснять. Сколько школьных ухажеров он отвадил своими расспросами! Дома сняла сапоги и с ужасом взглянула на пунцовые пальцы ног.
Пишу эти строки поздно вечером, а все еще переписываюсь с ним. Готова целовать телефон, когда вижу новое сообщение! Вот как-то так…
– Что читаешь? – Никита вырвал ее из грез молоденькой девушки. – Улыбаешься, будто инжирное варенье проглотила.
– О, ты помнишь о моей беззаветной любви к инжиру! – обрадовалась Маша. – Знаешь, нашла на втором этаже дневник, видимо, девочки, что здесь жила когда-то. Пишет хорошо и так наивно. Я, наверное, такой же была до Дашки.
– Ну это вряд ли. Мне кажется, ты уже родилась взрослой и со списком продуктов в руке.
– Да иди ты.
– Иду, свет выключать. Давай спать. Завтра ведь снова работать. Кто ж это придумал-то?
5
Никита давно уже сопел, но Маша все прокручивала в уме последние двадцать лет. О такой ли жизни она мечтала, когда, как и Кристина, была молода и свободна выбрать любой путь? Или это только кажется? Все они потом без исключения оказываются служанками своих мужей, детей, внуков, ставя их жизни и их интересы выше своих. Да еще клиенты могут понукать ею, оплачивая часы, а требуя все время без остатка. Могут писать хоть в десять вечера, потому что, видите ли, что-то такое нашли в интернете. Ей еще повезло, что иногда работа приносит еще и удовольствие, когда получается создать по-настоящему классный проект.
Как такое произошло? Конечно, когда родилась Дашка, все было подчинено ей. Но потом она же выросла, да и очень рано стала самостоятельной. Мария вообще никогда не проверяла за ней домашние задания, школьный рюкзак – и тот собрала только раз, в самое первое сентября. А сейчас дочь вообще укатила в другой город. Почему же Мария продолжает жить, как будто должна всем вокруг?
Она просыпается и решает, что будет на завтрак, обед и ужин, а не как ей прожить этот день, чтобы он не стал очередной сгоревшей спичкой. Она всегда чувствует вину перед тем, как сказать Никите, что, например, сегодня планирует встретиться со Светкой и потому задержится. Она ведь знает, как неодобрительно он посмотрит на нее. И уже ей проще сказать Свете, что сегодня до ночи будет рисовать срочный дизайн-проект, чем сделать, что хочется. Кто украл безбашенную девицу, которая срывалась с места на любой зов, страстно влюблялась и бросала парней без зазрения совести и никогда не нуждалась в чьем-либо мнении?