Пока целый день пылесосила да мыла полы, немного успокоилась. Позвонила Алисе, поболтали. Мне совсем не понравился ее напускной пофигизм, слышно же, что она мучается. Молчит перед ответом, повторяет одно и то же, словно пытается убедить себя в этом. Я не считала, но «все будет хорошо», «…окей» или «…замечательно» Алиса сказала раз десять. То тихо, то громко. А я даже встретиться ей предложить не могла, ведь отец меня типа запер, и пока что я не готова повторить побег из моего замка Иф. Договорились держать связь.
– Пока, подруга, – на прощание произнесла Алиса, и тепло от слова «подруга» разлилось по всему телу, не важно, случайно оно было сказано или нет.
Рука устала, хотя уже не дрожит. На дворе ночь. Теперь я поняла, для чего нужен дневник. Пока писала, сама разобралась в своих чувствах. Предательство прощать нельзя ни Саше, ни папе – никому! Но с этим нужно жить. Самое страшное, что доверие, оказывается, как девственность. Потерять можно только раз и навсегда. И если я не придумала еще, что делать, то скоро соображу. Завтра перечитаю эти странички и соображу.
«Вот это девчонка! – подумала Маша. – Кажется, такая воздушная, что дунь – и разлетится, а у самой стержень из титана». Была ли она сама такой же? Вряд ли. Бунтовать – да, это умела. Но, скорее, со злости. А целенаправленно противопоставить свою волю чужой, как Кристина, – такого не припоминалось. Вот Даша, эта, наверное, может. Блин, еще парень у дочери нарисовался. Как бы не сломал ее правильную картину мира, ведь в этом возрасте все такие доверчивые.
Но размышлять сильно не хотелось. Машу тянуло узнать, что там случилось дальше, как в удачном сериале, когда заканчивается серия, и тут же щелкаешь «Продолжить», хотя сначала обещал себе, что глянешь всего одну.
27 января
Вот и не верь после этого в духовные родственные связи. Мама мне рассказала, что, оказывается, отец позавчера никак не мог уснуть. Всякая фигня ему в голову лезла про День студента и его дочку. И вот он, уже после двенадцати, собрался с духом и пошел в мою комнату. Первый раз, как я просыпаться по ночам перестала! Подозревал что-то, или, наоборот, совесть мучила за то, что так со мной поступил, что ли? Как мама говорит, сначала увидел, что в кровати кто-то есть, и уже хотел уходить, а потом решил поцеловать. Ну и началась вся эта заваруха. На звонки я не отвечала – начал шарить по моим шкафчикам, наткнулся на дневник. Я же думать не думала никогда, что в нашей семье такое возможно, чтобы все запирать.
Но непохоже, что папа раскаивается. Чувствует себя победителем, что сумел образумить дочку. Может, еще грезит меня на рынок утащить, в свой ларек? За ужином вдруг начал про расширение бизнеса говорить. Мечтает еще к одежде обувь добавить… Может и добавить, но без меня точно. Здесь я не прогнусь ни на миллиметр.
Первые выводы. Никому не доверяй на сто процентов, даже родителям.
Еще в детстве в углу около шкафа за отклеившимися обоями я нашла, что отгибается доска, и прятала там свои «сокровища», играла сама с собой или с Натой в пиратов или похищенных принцесс. Обои переклеили несколько лет назад, но шкаф стоит на том же месте. Да и отходить они стали снова там же. Может, потому что дует откуда-то. Я осторожно оторвала их еще и, протянув руку, отогнула доску. Положила дневник. Доску прижала к обшивке, и она встала на свое место. Посмотрела издалека, посмотрела вблизи. Ничего криминального. Я бы туда не полезла рыскать в поисках заначки. Секреты должны такими и оставаться. Потому что они – СЕКРЕТЫ!
28 января
Переписывалась с Алисой. Она мне рассказала, как много красивых парней на сайте знакомств mail.ru.