Каждый вечер я жду его дома.

Саша получил свою первую зарплату на КамАЗе за месяц работы на «КамАЗовских» станках, выдали пока только за апрель. Дали зарплату талонами. Пошел в «КамАЗовский» магазин отоварить талоны, а там ничего толком нет, только женские колготки и чай.

– На все талоны за апрель я купил девять штук. Три маме, три сестре, три тебе. И вот еще, держи, чай в пакетиках.

Колготки «Golden леди». Это был по-настоящему «золотой» подарок. На рынке они тоже были дорогие, хотя и в два раза дешевле, чем в «КамАЗовском» магазине… Но тут даже не в цене дело… А в том, что это так трогательно, что ты попала в число самых близких людей, для которых уже ничего не жалко.

– Можно я маме одну штуку отдам?

– Да, ладно, пожалуйста…

Но моя мама отказалась, я думала, у нее тот же размер (иногда её капроновые колготки беру, они мне тоже подходят). Потому что это был подарок для меня. Мама с Сашей сидели в зале, они заваривали чай и решали, сколько пакетиков надо положить в чайник, или каждому индивидуально по одному пакету раскладывать. Читали инструкцию… А я пошла к себе в комнату с этими «золотыми» колготками.

Надела я эти колготки… Ух ты, какой фокус! Влезла в них даже в юбку, которую в этом году мне мама сшила мне весной в позапрошлом году на 14-летие, а та джинсовая юбка, которую Асия мне шила на 16-летие, мне, оказывается, велика – свободна стала, на бедрах висит. Нечего было сразу после Нового Года мне талию мерить!… «Мамина» юбка эта теперь не до колена, а только до середины бедра, да, немного коротковата… Посмотрела на себя со стороны в зеркало и подумала: «Надо же! Какие хорошие колготки! Теперь, пожалуй, мне можно уже и не худеть!» Йо-хо!

Мы вместе с Сашей каждый день решили ходить гулять на Каму, то есть на набережную реки Камы. Хотя бы на час. Сейчас Саша пишет диплом в училище, поэтому времени у него немного, только час-два. Говорит, что так хоть со мной у него «голова развеется», иначе сложно: то долго стоять, то долго сидеть приходится. Обычно мы только доходим до границы Камы и леса, затем возвращаемся домой.

Мы сидели на камнях, точнее, он на корточках, а я на его летней куртке. Он кидал «блинчики», учил меня это делать, но я в этом деле безнадежна. Когда я потрогала руками воду, то подумала, что как здорово бы было походить босиком по этой теплой воде… Жаль, я в колготках…

Решили пойти погулять в лес. Вокруг все было так хорошо, так тепло, аж захотелось снять обувь и походить по земле, пробежаться по траве босыми ногами. Да и вообще чего по лесу в колготках-то ходить? Их же там и порвать можно!

Я попросила Алекса подождать, зашла в лес за кусты, и сняла колготки, положила их в сумочку, и решила ходить босиком.

– Я бы тоже походил босиком! Но только вот не буду, потом обувь будет грязная, – сказал он.

– А я их потом на Каме помою! Пошли теперь к Каме! – сообразила я.

Мы вернулись домой в 8 вечера. То есть это я домой, а он меня проводил, стало быть, он-то домой позже вернулся.

Мама c упреком посмотрела на меня, на мои голые ноги, снова на меня. Но ничего не сказала. Стыдоба, позор! Я вдруг догадалась, что именно она, должно быть, подумала… Когда по лесу ходила и ноги мыла на Каме, то вообще про это не подумала. Непередаваемое смущение и дикое замешательство – всё, это провал!

Саша шепнул:

– Ты заметила, как мама на тебя посмотрела?

– А что?

– Мне кажется, она заметила, что ты не в колготках. После взгляда твоей мамы, наверное, я просто обязан на тебе жениться! – и он обнял меня, когда мы зашли ко мне в комнату…

А я подумала, что странно это все. И что это – предложение, что ли?