Борис Борисович видимо на всё имел ответы, и с ними совершенно нельзя было спорить. Сейчас Пётр как никогда восхитился ответом своего наставника, умевшего так достойно держаться и находить нужные слова. Скорее всего это понимал и его верный товарищ Кваг, как ещё сегодня утром это понимал таинственный трактирщик. Всё же унять старого учёного Фёдора Вильгельмовича, который вдобавок столь же начинён опытом, как и сам Сапожковский, было совершенно не возможно. Вероятно даже то, что закалённые академики только в своих профессионально устроенных спорах находят ту самую истину, которую никогда нельзя было найти просто так по одному только желанию одного энтузиаста, было самым настоящим камнем преткновения ко всему происходящему вокруг возникшей беседы.

– Вы чрезвычайно чудесно излагаете мысль, дорогой друг, – заметил Фёдор Вильгельмович, напирая на Бориса Борисовича – Но упускаете одну маленькую деталь, что высокая степень уважения к личности даёт определённый стимул к вероятности не оставлять некоторых вещей без должного её внимания. Сами посудите, могло ли быть такое, что предпринимаемые действия одного трутня в улье, не согласовывались бы с действиями другого такого же трутня, поскольку в таком случае им бы пришлось совершать одинаковую последовательность в деле ошибок, приводящих, в конце концов, к потере полезного коэффициента для всего улья в целом. Это же очевидно единый механизм, требующий постоянного взаимодействия и налаживания непрерывного информационного контакта.

– Сколь угодно, Фёдор Вильгельмович, – усмиряющим тоном проговорил в ответ профессор – Вы ни грамма не упомянули о возможном разделении некоторых обязанностей этих одинаковых трутней одного улья. То есть вы должны понимать, что некоторые действия одного трутня, могут быть совершенно не зависимы от действий другого.

«Да, Кваг всё-таки определённо не знает цели нашей экспедиции, но пытается добиться этого знания всеми известными ему способами, а главное, что Сапожковский столь же тактично не развязывает языка. Этой игрой можно наслаждаться вечно. А самое интересное то, что мне удаётся всё время быть сторонним наблюдателем, ведь это в действительности их личное увлечение. Как прекрасно!» – именно так думал Пётр в эту минуту, и именно так впоследствии будет занесён этот момент в личный дневник молодого корреспондента. Он совершенно не мог оставить данный диалог без должного внимания, ведь, возможно, когда-нибудь он послужит добрым уроком хороших манер для будущих академиков.

– Порой заблуждения, могут привести и к ответу, – заключил Кваг – Вы, конечно же, допускаете возможность того, что существуют два совершенно неодинаковых рабочих процесса, которые никогда не соприкоснуться между собой в технологии единого цикла. Вряд ли это может быть, – тут он снова вознёс указательный палец – Нарушив цепь одного действа, мы впоследствии нарушим всю целостную структуру! И тогда совершенно нельзя будет говорить о состоятельности одной детали, когда в итоге вся машина перестала существовать!

– Скажу так, – неизменно настаивал Сапожковский – Общество сколачивается из людей статичных, способных удержать его в равновесии, а вот развитие общества дело рук людей динамичных, которые наращивая темпы, привносят в удержание равновесия некоторые корректировки, отчего может быть совершенное нарушение целостного баланса или его полное разрушение. Союз статичных и динамичных – это ответ на все волнующие вопросы. И когда одни динамичные приходят на смену другим динамичным, первым приходится преобразовываться в статичных, в противном случае они могут быть попросту вредны своему обществу, считая, что, как и раньше способны двигать колесо прогресса, определённо не замечая, что это колесо деревянное, когда вокруг давно предлагают перестать его толкать, перейдя, наконец, на методы автоматизма, что бы заняться совершенно иными насущными вопросами.