– Давай в прятки?

– Давай.

И Юрбин уже ищет размышляя про себя:

– Где бы мог спрятаться этот худосочный глист, его не заметишь даже если он станет за верёвочную растяжку от палатки. Где же он, где? О! Какая-то подозрительная выпуклость на гладком склоне палаточной крыши. Подозрительно. Очень подозрительно, а дайка я проверю, что за дела. – И Юрбин берет резиновый сапог отца, кстати сорок пятого размера и хрясь по выступу. Из палатки донеслось лёгкое падение и странный звук: – Вяк.– Через мгновенье на крыше появилась новая выпуклость в форме маленькой спины. Хрясь сапогом. – Вяк, – из палатки, и снова очертание чего-то круглого выпячивается на идеально гладкой крыше. Хрясь. – Уй.– Вновь лёгкое падение и тишина жужжащая комарами.

Седой из палатки появился ползком, постоянно оглядываясь и поглаживая свою стриженную макушку.

– Чо-то в прятки не интересно, пойдём на озеро. – Было итогом весёлой игры.

Погода была не жаркая, с озера дул ветер.

– Давай со склона кататься: – Придумал развлечение старшой.

– Как это?

– Легко. Давай ложись на спину. – И когда Седой лег, схватил его за ноги и быстро побежал вниз. Получилось как в фильмах, когда всадник падает с лошади, а та по инерции ещё волочёт его. Оказалось не трудно даже для заморыша, со склона таскать старшего брата. Потом строили песчаные замки и Седой так увлёкся, что не заметил как ушёл проголодавшийся брат. А он всё строил и строил. Когда закончилось его зодчество, он просто хотел тихо вернуться на свой стан, но не нашёл его.

Они с братом целый день бегали по побережью туда сюда, и оказалось перемахнув бархан, он не обнаружил, ни машины, ни палатки. Тогда он вернулся назад к озеру, огляделся, и ему показалось что он видит то место откуда они пришли. Он бросился туда, неудача, побежал назад, опять неудача. Ему казалось вон за тем склоном, ах нет, тогда за тем, не то, точно вон там, промах. Сколько он бегал взад, вперёд, час, два, на сколько удалился, от такого теперь уютного стойбища с милыми змейками, километр, два, больше, неизвестно. Он был мал и глуп и совершенно никаким следопытом, но до него все таки дошло, что он остался один, и если его даже пойдут сегодня искать, то вряд ли найдут потому что ни кто не знает где он находится, и насколько далеко удалился от палатки. А если он углубиться в лес, то искать можно хоть целую неделю. И тут наш шестилетний малыш осознал своё положение и распустил сопли, он брёл в никуда, ревя и булькая соплями, по золотистому песку, где на горизонте облака окунаются в волны. Его вид был жалок и потерян, причём потерян во всех смыслах. И тут он услышал внутренний голос, как будто ангел хранитель подсказывал ему: – Проси. И он стал просить, и обещать, что он впредь будет хороший и послушный, и искренне верил тогда, что такой и будет, не понимая что заведомо обманывает. Ведь мы Бога молим тогда, когда нам край, помоги и спаси Господи, а как примем Божью помощь, успокаиваемся, – вот повезло.

В пустой голове малолетнего скаута стали рождаться здравые мысли: – Дорога по которой приехали, идёт вдоль, параллельно побережья, а если повернуться грудью к озеру, то мы прибыли с правой стороны. Следовательно надо идти в том направлении от куда прибыли. Если не можешь найти семью, ищи дорогу по которой приехали. И он зашагал в направлении надежды, и она себя оправдала. Он долго шёл по побережью, затем углубившись в лес, сразу же с с первой попытки была обнаружена лесная дорога, на которой сохранился отчётливый след от колёс их автомобиля. По которой он вернулся тихо и не заметно, и только седое пятно будет напоминать о его потрясении.