Здесь, на Каме, уже на спаде революции 1905 г. разгуливал когда-то уральский Ринальдо Ринальдини – Лбов104 и «проверял» пароходные кассы.
[105]
В годы 1914-1915 Кама была опять передо мной, и я наблюдал её «сквозь призму семинарии», но не было уже прежней романтики. Юность прошла, а с ней и прежняя свежесть и яркость впечатлений. Но летом 1915 г. совершена была поездка по Каме к Чердыни – на родину матушки, в Покчу. Нет, уже не та Кама! Пароход шёл медленно106, с остановками на продолжительное время, но дошел до Чердыни. Пред нами предстала Кама с промышленными центрами: Чёрмозом, Березниками.107
Много повидала «разного» Кама в революцию 1917 г. Сколько она «приняла» в себя и с «той» и «другой» стороны!
Мы видели её мёртвой, запустелой. Опустели её берега. Редкий пароход чуть дымил где-либо у берега и жалость, бесконечная дальность теснила нашу грудь.
Но вот в 1960 г. я снова увидал Каму ожившей. По ней сновали тут и там пароходы. На берегах её было оживлённо. Но всё было по-новому: не было прежней Перми, не было семинарии, и только воспоминания толпились где-то в глубине души. Образы людей, с которыми встречался здесь, в Перми, на Каме, вставали предо мной с какой-то властной силой. В моей памяти воскресали события прошлого, пережитые здесь в семинарские годы. Было ясно, что и Пермь, и Кама, и семинария в моей душе являлись одним комплексом мысли, чувств и моего жизненного опыта. И было ясно, что Кама это не только и не столько водное пространство, а часть моей жизни: с ней связано всё то, что питало мою юность, и я могу сказать: «Спасибо тебе, Кама, за те дары, которые ты отдала мне в моей жизни!108
ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 716. Л. 13-20 об.
*Очерк «Кама» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора содержит информацию о пристанях, которую автор ранее разместил в очерке «Старая Пермь», о чём см. выше.
Очерки по истории Пермской духовной семинарии
июнь-июль 1960 г.
Воспоминания о Пермской духовной семинарии
Игнатьева Василия Алексеевича,
переданные мне им лично для хранения.
В. А. Игнатьев 17.VII [июля – ред.] приезжал из Свердловска и 18.VII 1960 г. я проводил его обратно в Свердловск. За время его пребывания в Перми он жил у меня. Мы посетили с ним многие исторические для нас места. Обошли квартал, где находилась семинария, от которой остались лишь 1 и 2 этажи гл[авного] корпуса, здание бани, выходящей на Каму и часть западной стены (камен[ной]) семинарского сада. Посетили дома – по б[ывшей] Екатерининской ул. ([в] н[астоящее] вр[емя] Большевистская) – д. 137 – где жило нашей семейство и рядом (в той же ограде) – где проживал Игнатьев (д[ом] Загуменных, позднее – Удинцева – где была квартира «Артёма» Сергеева, подпольная большевистская квартира.109 Посетили могилы П. Н. Серебренникова, моего брата Сергея (товарища по курсу Игнатьева), трагически погибшего в 195… г.
18.VII.1960 г. Профессор И. С. Богословский.
Alma
Mater
*
Наша семинария находилась в северной части города и была расположена на высоком крутом берегу Камы, в средине которого проходила и теперь проходит железнодорожная линия, соединяющая станции Пермь I и Пермь II. Со всеми своими постройками во главе с основным корпусом она занимала целый квартал строений, фасадом своим обращённый к городу, а тыловой стороной к Каме; на востоке строения граничили с площадью перед Кафедральным собором и архиерейскою церковью, а на западе – с домами частных домовладельцев-горожан. Главный корпус семинарии был расположен в юго-восточной части четырёх-угольника и имел форму буквы П, с выступами на востоке и западе внутрь двора. Это было старинное трёхэтажное здание с более высоким средним этажом и сравнительно низкими третьим и первым этажами, что придавало зданию симметричный вид. Таким главный корпус семинарии и был увековечен на многочисленных фотоснимках, в том числе и на почтовых открытках.