Цуриóн повернулся и увидел, как к нему идёт Эора.

– Дорогая младшая сестра, ты соизволила присоединиться к нам? – пьяным и задорным голосом спросил он.

– Цурион, ты не видел Сейшелу? Она обещала прийти на моё выступление.

Лицо брата резко стало хмурым, он отвернулся от сестры и уставился на хоровод, но продолжил говорить:

– Ты пришла испортить мне праздник, Эора? Тебе не хватило прошлого раза?

– Но, Цурион, я…

– Мне плевать, где шляется, трахается или спивается эта портовая шлюха, и если…

Резкая пощёчина шлёпнула по его щеке. Глаза Эоры были наполнены злостью и обидой. Цурион прижал пальцами место удара и молчал, глядя на отражение луны.

– Смотри, они призывают волноспина, – промолвил он.

Эора повернулась на море: вой участников нарастал, а скорость вращения круга увеличивалась, как вдруг из центра выпрыгнул кит, окатив брызгами танцующих. Он пролетел высоко в воздухе и упал за краем хоровода, словно перепрыгнув через обруч. За ним тянулся яркий след, а затем вся вода засияла голубыми огнями от поднявшегося планктона. Хоровод вновь закружился под ликование собравшегося здесь города. В отражении глаз Эоры сверкала синева.

– Воистину чарующее наследие нашего народа, – не отрывая взора проговорил Цурион.

Эора вновь осуждающе посмотрела на него.

– Я не видел её здесь, – сказал он, – Вероятно она там, где и всегда.

***

На окраине города по Улице нимф расхаживали пьяные моряки и местные отбросы. Светящиеся разными цветами феи-пикси поодиночке танцевали в фонарях, которые подвешивали над входом в каждый бордель или подъезд с квартирами, где моряки могли «выпустить пар». Остальное освещение в эту ночь было запрещено, поэтому ставни на всех окнах были закрыты, а огни уличных фонарей – затушены. Эора шла по дороге, шугаясь от мужчин, которые принимали её за элитную портовую куртизанку. Она подошла к подъезду двухэтажного дома и поднялась по ступеням высокого крыльца. В фейском фонаре над входом было пусто, а в щелях оконных ставней – темно. Эора долго стучала в дверь, но никто не открывал. Тогда она пошла в соседний подъезд, где было открыто, и спросила:

– Ау, здесь есть кто-нибудь?

Никто не ответил.

– Сейшела, ты тут?!

Услышав, какие-то звуки, Эора поднялась на второй этаж и заглянув в дверную щель, тотчас отпрянула. Голый мужчина в ванной имел преображённую русалку, пока та стонала от боли. Одной рукой он упирался в край ванны, а другой душил её и периодически топил. Эора почувствовала подступающую рвоту и выбежала на улицу. Второпях она поскользнулась на крыльце и упала на мощённую дорогу. Её начало рвать, а на глазах наворачивались слёзы.

– Эй, барышня, вам помочь встать? – послышался рядом пьяный мужской голос.

– Смотри какое шикарное платье, Ролз! Эта рыба тебе не по карману.

Один из мужчин попытался прикоснуться к ней.

– Пошли прочь, звери! – крикнула Эора, сидя на коленях.

– Ты как разговариваешь с клиентами, дура?!

Крикнув это, коренастый моряк пнул её сапогом под живот. Эора вскрикнула и упала на бок, держась руками за место удара. Смутьян схватил её за волосы и поднял голову.

– Даже не хочется портить такое милое личико, но…

– Эй, вы! – послышалось в начале улицы.

Двое моряков обернулись, на них бежала городская стража. Русал, одетый в белый плащ-мундир подбежал и волнообразной саблей отрубил по локоть руку обидчику Эоры. Тот взвыл и упал на землю, брызги крови заляпали некогда белоснежное платье русалки. Ещё один стражник подбежал ко второму моряку и уложил его на землю ударом приклада винтовки.

– Леди Уоссал, вы не ранены? – спросил её защитник и аккуратно помог ей встать.