Естественно, ничего не найдя (ни преступника, ни ценностей), главарь сначала сунулся под кровать, а потом вылез оттуда и зашарил взглядом по постели.

– Дей-ли, мы просим прощения, – вкрадчиво заговорил он, – но в этой комнате осталось ещё одно необследованное место...

Меня от такого цинизма передёрнуло, а Вэл под одеялом напрягся, как зверь перед прыжком. Я замерла, лихорадочно соображая, как выкрутиться, и мой взгляд упал на столик, где лежали все походные бумаги. Ну, конечно же!..

– Не стоит, – холодно предупредила я.

– Почему же? – насмешливо поднял кустистые брови главарь. Ну и гадкая же у него рожа...

– Советую сначала ознакомиться с походными бумагами обыскиваемого, а потом уж чинить беспредел, – я сухо поджала губы, невольно подражая бабушке. – Мои бумаги – на столе.

Кажется, бабушка занимает не последнее место в волшебном мире... От вида печати моего рода мерзавцы дружно побледнели, поспешили извиниться, вернуть бумагу и убраться восвояси, со скрипом закрыв дверь. Я перевела дух. Сердце колотилось как сумасшедшее: мне стоило больших трудов сохранить вежливый тон и невозмутимое лицо. Благодарю, бабуль... И за поддержку, и за воспитание.

Выбравшись из кровати и подобрав бумаги, я бережно спрятала их в сумку и начала собирать остальные вещи, попутно зажигая от искр кременьков свечи. Вот оно, нормальное пламя, не то что... колдовское. В коридор вновь вернулась тишина, и за моей спиной вспыхнуло маленькое солнце. Это «опасный жулик» тоже вылез из-под одеяла. Перед его сосредоточенным лицом замер зеленоватый круг с символами, похожий на солнечные часы.

Я повернулась и посмотрела на «жулика» в упор. Он же не обращал на меня внимания, усердно изучая символы на колдовском круге.

– Ну? – поинтересовалась я.

– Чего «ну»? – не понял он.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу, – ухмыльнулся парень. – Прощай. И надеюсь, что мы с тобой больше не увидимся. Ни в этой жизни, ни в последующих.

– И это вместо благодарности? – изумилась я.

– Уже забыла, что из-за тебя этот бардак и начался? – хмыкнул Вэл. – Хотя я не против твоей благодарности – за то, что позволил тебе загладить свою вину передо мной. И не забудь, что я не бросил тебя в коридоре. А в ущерб себе, – и он картинно потёр колено, – доставил в твою же комнату. Знаешь, что было бы, если бы двуликие поймали тебя коридоре? Бумажками бы не отделалась, – подвел он итог своим нравоучениям, неприятно улыбаясь.

От такой наглости я потеряла дар речи. А эта сволочь меж тем погасила зелёное «солнце», снова завернулась в свой жуткий плащ и отправилась на балкон. Кажется, собираясь спуститься вниз по моему же, простите, белью. Я, разумеется, бросилась на защиту своего скудного имущества.

Второй этаж – балкон – верёвки – земля. Как всё знакомо... Одну сушильную верёвку Вэл оборвал, и мокрые рубаху и штаны я подняла с земли. И зачем ему, спрашивается, магия дадена?.. А раз он не может без неё спуститься со второго этажа, значит, я рискну надавать ему по шее... Перекинув мокрые вещи через плечо, я быстро домчалась до конюшни, но опоздала. Когда я пробежала через распахнутые настежь ворота, стойла уже опустели. Осталась лишь жалкая кляча, которую оседлал Вэл.

– Ветер! – в отчаянии закричала я, озираясь по сторонам. – Ветер, ты где?

– Молодые животные слишком восприимчивы к сонной магии двуликих – с ума сходят и удирают, – хмуро пояснил парень. – Заметила, как тихо на постоялом дворе? Да нет, куда тебе, только орать и умеешь... Усыпили они всех, – и направил клячу на дорогу.

– Подожди, эй! – я схватила лошадь под уздцы. – А я? Мне в город надо! Здесь же... только дорога! Как я дальше пешком? С вещами?