– А если они тебя поймают? – настырно ныл он. – А вот если...

Отчаявшись, я попыталась поймать охранителя, да он увернулся. Я на пальцах велела ему подлететь к соседнему столику и подслушать разговор.

Иф скорчил недовольную рожицу:

– Ненормальная!.. – но полетел к заговорщикам.

Я насмешливо хмыкнула про себя. Да, ненормальная. Зато жить легко и мир простым кажется... Мои размышления прервал шёпот ифрила.

– Всё, можно сваливать, – доложил он, – мы им не нужны. Точнее, им не мы нужны.

Я вопросительно подняла брови.

– Какой-то таинственный «он». Расслабься.

Кивнув, я ползком попятилась назад. Нет, не внушает мне доверия эта шайка... И, как выяснилась позже, чутьё не подвело. Я добралась до выхода из обеденной и своих тапок, обулась и с удовольствием выпрямилась, разминая затёкшие ноги.

– Чего стоишь? – снова забеспокоился ифрил. – Двигай в комнату, пока не засекли!

– Уже... – проворчала я и на всякий случай снова заглянула в обеденную.

Убедившись, что троица осталась на прежнем месте, я осторожно поднялась по лестнице и, оглядываясь, вышла в коридор. Пусто. Узкое тёмное пространство и едва заметные в сиянии Ифа пятна дверей. Моя комната – первая за поворотом.

– Не нравится мне всё это... – бормотал меж тем огненный зануда. – Попадём мы из-за тебя в историю, ой, попадём!..

– Угомонись, паникёр!

– Вот увидишь, я окажусь прав, – зловеще предрёк он.

Тихо скрипнула, открываясь, дверь. Я насторожённо замерла, прислушиваясь, и получила толчок в спину. Отшатнувшись, я возмущённо ойкнула, и мне ответило приглушённое ругательство. Ифрил, вереща, заметался по коридору. Обернувшись, я онемела от страха: надо мной возвышалось нечто, закутанное в длинный плащ. Кажется, в тот самый, с воротником...

Я попятилась. Нечто зловеще двинулось на меня. Я упёрлась спиной в стену. Нечто красноречиво растопырило руки, повторяя мои судорожные движения влево-вправо и перекрывая путь. И то ли смеха ради пугало, то ли всерьёз нацелилось... А живой не дамся!.. Но под мышкой проскочить не получилось – крепкая рука ухватила за шиворот и вернула на место у стены. И перепуганной мне оставалось только одно...

– А-а-а, на по-о-ома-ащь!..

Неизвестный же, ругнувшись, сгрёб меня в охапку, зажал ладонью рот и поволок по коридору, хрипло шипя:

– Да не ори ты! Хватит! Я ж пошути... твою мать!..

Это я, потеряв тапку, исхитрилась лягнуть чужака в колено. Он, выругавшись, разжал руки и выронил меня. Я же плюхнулась на пол и, вскочив на ноги, задала стрекоча, но далеко не убежала. Подножка, наброшенный на голову плащ – и незнакомец снова сгрёб меня в охапку, перекинул через плечо и куда-то потащил. Я, конечно, и лягалась, и извивалась, и вопила, вторя испуганному вою Ифа, но не добилась ничего. И испугалась. Я ведь не хрупкая кукла и сильнее, чем выгляжу...

По судорожным движениям чужака я сообразила, что он мечется по коридору в поисках укрытия, и на всякий случай заголосила еще громче. А вдруг кто проснётся и поможет!.. И где она, эта м-магия, когда она так нужна?.. И где, спрашивается, ифрил, когда он так нужен?.. Тоже мне, охранитель! Только и умеет, что испуганно верещать!

Не успела я о нём подумать, как Иф, заикаясь, промямлил:

– С-сюда... в-вот. П-пожалуйте...

Ах ты, трусливая огненная задница! В мою комнату привёл?!

Хлопнула дверь, и меня грубо опустили на что-то мягкое, в коем я на ощупь опознала кровать. А потом по глазам ударил яркий свет, и знакомый уже голос хмуро произнёс:

– Сама замолчишь или помочь?

От неожиданности (да, кровать оказалась моей) я соизволила заткнуться и, моргнув, уставилась на смуглого парня – чуть постарше меня, недовольная рожа, взъерошенные тёмные волосы и мрачный серый взгляд. Некоторое время мы молча таращились друг на друга, после чего дружно открыли рты и так же дружно их закрыли, заслышав в коридоре топот многочисленных ног.