Огромные настенные часы в холле первого этажа пробили половину восьмого, когда прибыли высокопоставленные гости. Элегантные смокинги и вечерние платья наполнили коридоры второго этажа; гости медленно тянулись к Залу, неторопливо обсуждая изменения в Лейквуде и немаловажные вопросы дальнейших инвестиций.

– Прекрасно выглядишь, – оценил Майло Флетчер, Президент студсовета, при виде Гвен.

Облаченная в темно-синее вечернее платье с пышной шифоновой юбкой и россыпью камней на лифе девушка смущенно улыбнулась и заправила за ухо выбившийся из причёски локон:

– Спасибо, Майло. Не видел Ирэн?

– Она за кулисами, – кивнул Президент. – Скоро её выход… Всё в порядке? – нахмурился он, заметив, как изменилось лицо Гвен.

– Да, конечно, – ответила девушка с фальшивой улыбкой, вспоминая холодную решимость в глазах сестры, получасом ранее переодевавшейся к вечеру. На вопросы Гвен она ответила лишь взмахом руки и бодрым: "Не бери в голову".

– О-о-о, Гвен, – протянул смеющийся голос Закери, отвлекая её от мыслей об Ирэн, – я, считай, уже ослеп… Ты бесподобна.

Во взгляде сверкнувшей глазами Гвен читалось предупреждение:

– Не переигрывай.

– Я надеюсь на танец, – весело парировал Зак, дернув лацканы чёрного смокинга.

– Размечтался, – мило улыбнулась девушка.

– Зак, разве не ты представляешь кибернетиков? – встрял Майло.

– Ну, и? – пожал плечами юноша.

– Скоро приветствия клубов начнутся, тебе ведь нужно подготовиться, – пояснил Президент.

Зак фыркнул:

– Да пока наши гости свои речи будут толкать, можно "Гамлета" наизусть выучить… успею. Спасибо, – поблагодарил он возникшего словно ниоткуда официанта с подносом безалкогольных коктейлей. – Гвен, ты какой будешь?

– Апельсиновый…

– А Ирэн решила вообще не приходить? – поинтересовался Зак, отпив из фужера безалкогольную версию мохито.

– Ты её разве не видел? – глотнув коктейля, удивилась Гвен и посмотрела на Майло.

– Я с ней тоже не виделся, – ответил тот, взяв с подноса тропический микс. – Мне мисс Девен сказала, что она за сценой.

– Добрый вечер, дорогие гости, преподаватели и студенты Лейквуда! – разнесся по Залу усиленный микрофоном неуверенный голос Мирабелл. – Приветствуем вас в стенах нашей школы…

Гвен прищурилась, разглядывая одетую в синее с золотым платье девушку, завитые плойкой жидкие пряди, спускавшиеся на напряженные плечами, мелко дрожавший в руках планшет с текстом. В отличие от Мирабелл, возвышавшийся рядом Адам выглядел спокойным; невозмутимой уверенностью веяло от блестящих лаком золотых волос, дорогого смокинга и чёрного кожаного браслета швейцарских часов.

– Неплохо справляются, – довольно протянул Майло, поднося к губам фужер.

Гвен отвернулась от сцены, оглядывая разместившихся за круглыми столиками гостей. За последние дни Зал Торжеств невероятно преобразился: тёмно-вишневый бархат занавесей по краям сцены сочетался с золотом пышной бахромы и ослепительным сиянием огромной люстры, свисавшей с высокого потолка, скрытые тяжелыми портьерами узкие окна перемежались с большими картинами в позолоченных рамах, мозаика светлой древесины паркета отражала яркий свет, наполнявший залу, пробуждали аппетит яства на расставленных по периметру круглых столиках, укрытых белыми скатертями. Приглашенные на этот вечер официанты бесшумно скользили между гостями, предлагая напитки и предупреждая их малейшие желания.

– На сцену приглашается директор Лейквуда, – отвлек Гвен ровный голос Адама, – сеньора Мэрайя Гали!

Директор вышла под громкие аплодисменты и окинула взором собравшихся в Зале. Гвен поневоле вспомнила легенды, которые ходили о директоре Лейквуда, самостоятельно построившей ныне известную всему королевству школу. Лейквуд был её детищем, её домом и семьёй; она жила и дышала своей школой. Непревзойденный организатор, строгий блюститель порядка и дисциплины, приверженность к правилам которого граничила с занудством, блестящий руководитель с манией величия, умевший привлечь к своему учреждению внимание многочисленных инвесторов, сеньора Гали была притчей во языцех в величественной вселенной сильных мира сего. Гвен не так давно поняла, почему отличавшаяся обостренным чувством справедливости и страдавшая от юношеского максимализма Ирэн на дух не выносит руководителя Лейквуда.