— Шура, зачем?.. — шепчу.

— Всё равно пошёл бы, — она берёт меня под руку и ведёт за дикарём.

У меня ноги — вата, и в голове тоже вата. Мыслей — триллион и все жуткие. Кажется, я не переживу ночной визит дикого папочки — удар хватит. Соседка шепчет что-то, приободрить меня пытается, а я её слова едва разбираю. Состояние полуобморочное, я чудом держусь. Страх за дочь пытается меня убить и одновременно держит на плаву.

Заходим в дом, и гость, не разуваясь, шагает через кухню в комнату, где спит Машенька. И я за ним едва ли не бегом — отпихиваю дикаря у порога, бросаюсь к дивану. Дочка спит безмятежным сном в гнезде из подушек, а я рядом стою. Меня трясёт.

— Не просыпалась ещё? — Ян делает шаг вперёд.

Сердце превращается в маленькую пульсирующую горошину, в ушах пищит.

— Нет, — говорю, но себя почти не слышу. — Посмотрел? Теперь уходи.

— Не уйду, — холодно отрезает зверь. — Я до утра здесь буду, — берёт стул, ставит его рядом с диваном и садится.

Что?! Как до утра?! Зачем?..

Я открываю рот в попытках возразить, но вместо слов получается возмущённое бульканье. А Ян не обращает на меня внимания, он смотрит на дочь. Чёрные глаза дикаря блестят в свете тусклого бра. Кажется, его взгляд становится мягче и теплее. Да нет, показалось… Всё та же стальная холодность и жёсткость в позе и мимике. Таких чертей бородатых ничем не проймёшь.

— Ты не останешься здесь до утра, — я отмираю и пытаюсь объяснить гостю простую истину.

— Останусь. Это необходимо моей дочери.

Что за бред, боже мой?!

— Лера, иди сюда, — Шура тянет меня за руку в кухню. — Поговорить надо.

— Эй, нет!.. — шепчу, чтобы не разбудить дочь, но упираюсь конкретно. — Я не пойду.

— Пойдёшь, я сказала, — соседка силой тащит меня из комнаты. — Ничего плохого он Маше не сделает.

7. Глава 6

Шура всегда была женщиной себе на уме, с большими тараканами, но этот поступок... Приличных слов нет, чтобы выразить эмоции, которые я испытываю.

Соседка наливает чай в кухне, пока малознакомый и вероятно опасный мужик в комнате один на один с Машенькой. Мои возражения Шура не слушает и к дочери пойти не даёт — только бубнит что-то невнятное про этого Яна.

Я выглядываю из кухни — пытаюсь держать ситуацию под визуальным контролем, но хочется зайти в комнату и вытащить гостя за шиворот. Силёнок у меня маловато для такого геройства. Боже, пусть он уже уйдёт!

— Хватит, — соседка ведёт меня за руку к столу. — Я тебе русским языком сказала — ничего он плохого твоей дочери не сделает.

— С чего ты взяла?! — шепчу на эмоциях.

— Потому что Маша и его дочь тоже, — твёрдо заявляет соседка.

— Это ты на глазок определила? — щурюсь зло и разворачиваюсь, чтобы вернуться на наблюдательную позицию.

— Сядь! — Шура силой усаживает меня за стол и ставит передо мной чашку с чаем.

Чай пахнет ромашкой, но это не успокаивает. И если выпью не успокоюсь. Даже если цистерну.

— Насмотрелась на него? — я киваю в сторону комнаты. — Рассказывай, что знаешь, — не прошу — требую.

— Лера, Лера… — соседка качает головой с таким видом, словно я тут зря права качаю и обижаю её зря. — Я тебе всегда правду говорила и предупреждала об опасности, когда могла.

Спорить с этим упрямым фактом я не берусь. Шура в своё время уберегла меня от многих бед. Если бы не её предсказания… Ох, даже думать об этом не хочу.

— Я, знаешь, нервничаю, — развожу руками. — Ничего с собой поделать не могу.

— Зря я сюда пришла, — внезапно для меня заявляет соседка, — ты сама должна во всём разобраться.

— В смысле?! — я подскакиваю с табуретки.

Шура собралась уходить. Да, вот так запросто решила оставить меня и Машу с Яном. Я в шоке, хватаю соседку за руки, пытаясь остановить, и шепчу с большими глазами, что она обещала мне всё объяснить. Я готова умолять, чтобы Шура осталась. Только она меня не слушает.