– Бьяри предлагала помочь с этим, а вы отказались, ― напомнил он Луну.

– Но вы же не хотели, чтобы смертные знали о том, что второй брак тоже состоится, поэтому присутствие здесь твоей сестры выглядело бы подозрительно, ― парировал дракон, впуская друга в просторную комнату, согретую большой жаровней.

Шэнли до сих пор не мог поверить в то, что Лун не испытывает к нему неприязни. Лун и Ная ― близнецы. Решение демона о разводе с драконицей не было поспешным, а старшие драконы Дайлу уже давно говорили зятю, что отнесутся к его выбору с пониманием, но в итоге Ная не вынесла разлуки и погибла. Разве такое можно простить? Истинная драконья любовь особенная. Она не приемлет расставаний. Шэнли знал об этом, но всё равно ушёл, устав за десятки лет совместной жизни от жестоких выходок и невыносимого характера своей жены. Он никогда не любил её. Не хотел жениться. Быть единственным избранником драконьего сердца, но ничего не чувствовать в ответ ― это очень сложно. Согласился на этот брак и терпел нежеланные отношения лишь потому, что драконы Дайлу ― добрые друзья не только правящей династии демонов, но всего демонического народа. Даже сейчас они остаются друзьями и ни в чём не винят своего бывшего зятя, но Шэнли всё равно чувствует себя виноватым перед ними. Они потеряли дочь. Лун потерял сестру. Драконы ведут себя так, словно смирились с этой утратой, но от правды не спрячешься. Шэнли часто размышлял о том, как сложилась бы жизнь, если бы тогда, больше полувека назад, он отказался от брачного союза. Тогда он не был бы связан с Наей обязательствами, но она всё равно страдала бы от неразделённых чувств. Зная её характер, нетрудно догадаться, во что это могло вылиться. И так плохо, и эдак нехорошо. Какой бы выбор он ни сделал, всё равно стал бы причиной проблем. Просил он об этом богов и судьбу? Конечно, нет. А теперь остались только сожаления, чувство вины и непонимание того, оправданны эти душевные терзания или нет.

– Подожди, ― отстранил его Лун, когда Аюн была осторожно уложена на постель и укрыта тёплыми одеялами.

Шэнли сделал шаг в сторону и вопросительно приподнял бровь. Дракон поднял на ладони одну из длинных прядей красно-рыжих волос девушки, наклонился и долго принюхивался, а потом спросил:

– Ты знаешь, чем её лечили?

– Обычный укрепляющий отвар и что-то от жара, ― пожал демон плечами в ответ.

– Этот запах…

Лун нахмурился и глубоко задумался, будто пытался что-то вспомнить. Шэнли тоже понюхал волосы жены, но не уловил ничего, кроме приятного цветочного аромата с лёгкой горчинкой. Аюн в очередной раз застонала и свернулась калачиком.

– Это аромат Интао, ― наконец-то вспомнил дракон.

– Интао? Бессмертная дикая вишня? ― удивился демон.

– Да. О целебных свойствах этого дерева известно давно. Считается, что его листьями можно исцелить любые не смертельные хвори, кора помогает при более сложных недугах, а отвар из цветков способен даровать молодость даже дряхлым старикам. Цветёт, правда, оно один раз в тысячу лет.

– Но деревья Интао не растут в Шаэне, ― заметил Шэнли. ― Они вообще очень редкие. На вашем драконьем острове есть одно и не больше дюжины экземпляров в царстве духов.

– Есть ещё два. Одно вырастили бессмертные в Облачном Царстве, а второе растёт у меня в саду на северных островах, ― сообщил Лун. ― Но это запах не листвы, не коры и даже не цветков. Так пахнет сок на свежем срезе. Сама древесина. Я осенью пересаживал свою вишню из кадки в сад и случайно сломал одну из веток, поэтому и запомнил аромат.

– Эта девушка родилась обречённой, но её вылечили бессмертные, ― вспомнил демон.