– Вышвырните дикаря из корабля.

Хизарийка без видимого труда схватила аборигена, бормочущего что-то неразборчивое, и потащила его прочь из рубки. Минуту спустя она вернулась и официальным тоном доложила:

– Господин шеф-полковник, ваш приказ выполнен. Дикаря я выбросила в воду, надеюсь, он утонул.

– Молодец, девочка, – холодно похвалил её Онтер. – А пристрелить без моего приказа не догадалась? Зачем оставлять свидетелей, даже и безумных?

Лованн смутилась.

– Но он же еле двигается. Я не думала… Могу ли я исправить упущение, господин шеф-полковник?

– Оставь, – махнул рукой Онтер. – Дикарь беспомощен – даже если и выберется из воды, вскоре станет жертвой какого-нибудь хищника. Оружейник, пойдём к криокамере. Мы ляжем в неё втроём, а уже изнутри ты дашь системе команду. Сам понимаешь, тебе я не доверяю и не хочу, чтобы ты устроил нам какую-нибудь подлость.

"Во всяком случае, он откровенен", – осторожно, чтобы мысли не просочились в лингвотранслятор, подумал Хайнер.

Оружейник улёгся между рослыми хизареками и дал команду к началу анабиоза. Прозрачная дверь криокамеры закрылась, волна холода накатила на маликса, заставляя забыть о боли в сломанной руке и изуродованной челюсти. Последняя мысль, которая посетила засыпающий мозг Хайнера, была об аборигене. Маликс надеялся, что волосатый дикарь выживет, а вместе с ним будет жить и частичка Рависа Торна.

*****

Командир эсминца "Глаз Батхи" эдориец Карад мрачно смотрел на изображение пилота последнего оставшегося в строю штурмовика.

– Мой пилот утверждает, что больше не в силах "прыгать". Только не говори мне, что и ты выдохся.

– Да, командор, – массивный омианин Яхриад по прозвищу "бешеный" кивнул, сверкнув шишковатой лысиной. – Мне нужен отдых для следующего гиперпрыжка.

– А ведь у тебя тридцать процентов совместимости, – только и сказал Карад, не рискуя больше корить соотечественника Всевечного Джани – омиане славились тем, что по любому поводу жаловались императору.

– У маликса явно больше, – проворчал омианин. – Вот он и скачет, как колтохский попрыгун. Надо было брать с собой парней из Наёмных миров – они бы смогли его догнать. Или, во всяком случае, не отпустить очень далеко.

– Надеюсь, мы и так не слишком отстали. А почему Всевечный не стал заключать контракт с Наёмными, не наша с тобой проблема, – буркнул Карад. – Наша задача – уничтожить беглеца.

Сказав это, эдориец шумно вздохнул. Как он может уничтожить маликсианский штурмовик, если попросту не в силах его догнать? Из девяти кораблей, отправленных в короткий карательный поход, четыре истребителя отстали уже после третьего гиперпрыжка – топлива в этих машинах ближнего боя больше не осталось. Ещё один пилот не смог преодолеть пятого прыжка. Потом отвалились ещё двое, хотя, возможно, они сумеют догнать эсминец. Сейчас "Глаз Батхи" остался всего лишь с одним сопровождающим, но пилоты обоих кораблей совершенно выдохлись.

"След", установленный на эсминце, по-прежнему контролировал возмущения гиперполя и исправно указывал, куда удрал маликсианский штурмовик. Карад побарабанил толстыми пальцами по переборке. Для продолжения погони пилотам нужен отдых – как, наверняка, и маликсу. Караду хотелось надеяться, что маликс – представитель расы хрупкой и нежной, благополучно скончался от истощения организма, и после следующего прыжка джанийцы увидят беспомощный штурмовик, болтающийся в открытом космосе.

Пилот омианского штурмовика смотрел на Карада взглядом, исполненным бесконечной усталости – череда прыжков сильно вымотала его, и сейчас Яхриад никак не оправдывал прозвища "бешеный".