Я выпучила глаза и покачала головой. Сколько чести! Ради меня такая морока... Но что-то ещё в её речи было странным... ах, да:
- Почему вы называете хозяина Тамерланом?
Она пожала плечами:
- Потому что это его полное имя, - и поторопилась пройти вперёд, чтобы накрыть для меня на стол.
Мне подали на завтрак яйцо пашот, брускетты с сыром филадельфия и красной рыбой, блины с мёдом и восхитительные корзиночки с ягодами и кремом маскарпоне. Мда, я тут рискую набрать ещё пару лишних килограммов на мои и без того сочные бёдра...
- Скажите, - попросила я Лизу, которая суетилась вокруг стола, убирая лишние тарелки, - Тимур... то есть, Тамерлан Ильич кушал на завтрак то же самое, что и я?
- Ннет, он предпочитает более простую кухню. Хотя блины ел.
- А что ещё?
- Зерновую овсяную кашу, ржаной хлеб, вяленую конину.
- Конину?! - переспросила я в ужасе.
- Да, он говорил, что это мясо весьма распрстранено на Алтае, что в нём много белка и ещё чего-то там, я не помню... В общем, полезное для мужчин.
Наверное, его любимые половые гормоны, - подумала я с сарказмом. Вот! До чего дожилась... уже думаю с сарказмом... Чувствую, эта командировка изрядно подпортит мне характер...
Я только успела закончить завтрак, как из прихожей донеслись возбуждённые голоса - Лизы и мужской, пожилой, незнакомый. Через несколько секунд в столовую вошёл энергичный и благообразный старик в лёгком летнем костюме, со слегка всклокоченными белыми волосами и такой же седой бородой. Увидев меня, он расплылся в доброй, как будто извиняющейся улыбке и протянул мне обе руки:
- Здравствуйте, Вероника Львовна! Я так рад, так рад вас видеть... вы даже себе не представляете..! Хотя мне, конечно, очень стыдно за то, как вас приняли в этом доме.
- О, не стоит, - растерялась я от излишней сердечности совершенно незнакомого человека, но руки ему подала. Нет, конечно, мы наверняка встречались прежде, только вот, скорее всего, это было очень давно. - Ээ, Илья Петрович, верно?
- Абсолютно верно! - кивнул он, следка потряхивая мои руки. - Батюшка этого... с позволения сказать, троглодита и комедианта... Давайте, может быть, пройдём в гостиную? Это очень хорошо, что я застал вас одну - мне совершенно необходимо переговорить с вами наедине. Жаль, что я не сообразил сделать этого раньше...
Мы переместились в просторную, красиво отделанную комнату с диванами и камином. Я скромно присела на диван, Илья Петрович - рядом, но на приличном расстоянии.
- Прежде всего, я обязан принести вам глубочайшие извинения за тот спектакль, свидетельницей которого вы стали вчера...
Я знала, что он сейчас примется, как мой отец, долго и церемонно расшаркиваться со мной в лучших традициях интеллигенции, и позволила себе перебить его:
- Простите, но я считаю, что это совершенно неуместно. Не вы должны извиняться.
- Позволю себе не согласиться. Всё-таки мы с Тимуром не чужие люди...
- Вашему сыну тридцать лет - вы ведь не планируете до старости валить на себя все его грехи?
Старый профессор слегка отпрянул, плечи его поникли. Мне сразу стало стыдно:
- Илья Петрович, пожалуйста, не расстраивайтесь и не вините себя ни в чём. Я завтра уеду, передам материалы в редакцию и через неделю уже не вспомню об этом глупом инциденте...
Он покачал головой:
- В этом-то всё и дело! Именно это меня и расстраивает! Что он опять... опять распугивает своими дурацкими фокусами людей, которые... - учёный замялся. - Вероника Львовна, вы поймите: Тимур - хороший мальчик, просто он... ну, как бы вам сказать, особенный. Эта особенность принесла ему много огорчений в жизни, поэтому он так странно реагирует на некоторые вещи.