– Тебе есть куда идти? – спросил Морис.

Габриэль покачал головой.

– Я поговорю с епископом насчёт тебя, – мужчина оглядел паренька с головы до ног, задерживая взгляд на сияющих золотом глазах. Чисты ли были его помыслы – неизвестно. Габриэль чувствовал себя кроликом, на которого охотился лис. Хотелось подорваться и убежать прочь из этого места, выколоть себе глаза, чтобы больше не быть игрушкой безумцев, жаждущих могущества. Мир казался врагом, а Гарбиэль был лишь очередной крупицей в его многовековой истории. Почему Господь не слышит его, не слышит зов, что внемлет о спасении, не видит, как гибнут люди, как погрязают в собственных пороках и тонут в этом болоте? Бог есть свет, тогда почему он столь губителен и разрушителен? Почему Творец обратил свой взор на несчастного мальчика и даровал ему это проклятье цвета благородного жёлтого металла, почему не защитил от гиблого мира, зачем выбрал именно его? Габриэль никогда не хотел быть избранным, никогда не желал могущества и власти. Всё чего желало его сердце – это мира и покоя.

– Жди здесь, Габриэль, – Морис последний раз взглянул на юношу и слабо улыбнулся, приподняв медный крест к потолку. – Да поможет тебе Господь, – после чего вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. С лица мужчины не сползала улыбка, синие, точно морские воды глаза восторженно блеснули.

Разум Мориса всегда был подобен голубой глади, спокойный, где не бушуют штормы, свободный, словно птица в небе. Однако сейчас всё было иначе. Сознание мужчины обуревали эмоции. Теперь рассудок его был похож на Тегальский океан, где царят бури и холодные ветра, где грозы – обыденность.

Вот же он, избранный Богом. Морис никогда прежде не видел людей с таким цветом глаз. Его сияние было подобно солнцу, вошедшему в зенит. Оно дурманило и обжигало. Посланник Великого Творца наконец-то явил свой лик народу. Он не был единственным. Ещё примерно с десяток обладали священным очами и теплели в себе божественную часть, однако те не доживали и до тридцати лет. Жадные до власти и денег люди убивали их, уничтожали изнутри, удовлетворяя собственное эго.

Священник спешил, он чуть было не споткнулся, но быстро вернул себе равновесие и продолжил свой путь.

– Его высокопреосвященство ещё не прибыл? – спросил Морис с улыбкой на лице.

– Будет здесь в течении часа, – женщина нахмурилась и в приказном тоне продолжила, – У нас мало времени, не стойте почём зря, помогите остальным, – её густые брови сложились домиком, а на лбу проступили глубокие морщины.

– К чему такая спешка, успокойтесь. Агата, вам довелось стать чтецом сегодня?

– Не валяйте дурака, Морис, будто вы не знаете как тернист путь Господний. Время идёт, а Вы всё прежний, – голос ее звучал уверенно и твердо. – Такие колкости не подобает произносить будущему епископу.

– Что Вы, я всего лишь хотел помочь Вам, – мужчина слегка наклонил голову и улыбнулся. – Спешу покинуть Вас, остались дела, – Морис попрощался с чтецом и направился к епископу.

Его тёмные курчавые волосы спутались, а подол рясы смялся. Морис всегда стремился к идеалу, и будь это любой другой день, он тотчас же поправил свой наряд и причёску, но не сейчас. Всё, что он ранее испытывал, мужчине казалось незначительным, слабым. Впервые за долгое время он ощущал неописуемый восторг. Вот она – его счастливая монета! Стоит только показать кардиналу мальчишку, и Морис сможет хоть на секунду, но коснуться золотого ореола славы. Но что это такое? Священник никогда не мечтал о власти и величии, о богатстве и роскоши, что же изменилось сейчас? Ощущение дикой, ядовитой радости затмило все чувства разом. Давненько он не испытывал ничего подобного, казалось, будто что-то глубоко внутри него дало трещину. На секунду Морис замер пред дверью епископа, опасаясь за мальчишку, и почти что передумал, но мысли о божественном и больной восторг затмили его усталый разум.