– Как он, Лотар? – в маленькую, темную комнату вошёл Морис с одеялом в руках и старой, но вполне чистой одеждой.

– Ранен и совершенно слаб, – убрав тряпку обратно в ведро, священник повернулся лицом к своему собеседнику, – судя по всему – сбежал.

– Мы не можем знать наверняка, спросим, когда он проснётся.

Выдержав небольшую паузу, Морис неуверенно покачал головой и, сменив свой тон, спросил:

– Раны серьёзные? Не придётся с утра звать лекаря?

– Нет, вполне хватит и нашей помощи.

Вместо ответа Морис протянул Лотару маленькую стеклянную баночку с северными травами. Запах их напоминал мёд: сладкий, тягучий и пленяющий, он заполнял лёгкие и словно дурман кружил голову. Открыв сосуд и набрав немного мази на пальцы, Лотар принялся втирать средство в раны, от чего юноша непроизвольно подался вперёд, а затем обратно рухнул на кровать. Юное тело мучала лихорадка. Бог знает сколько времени он провёл, бродя по улице в такую жуткую метель в этом рванье, и какая судьба ему уготована. Если он смог преодолеть сие природное буйство, то должен победить и отравляющую организм лихорадку, не так ли? Ведь Бог сохранил его жизнь, приведя в свою обитель, значит, он нужен этому миру и Богу, и тот просто так его не отпустит. Болезнь ничто перед божественной природой, и, если сам Господь в сердцах желает юноше покоя, то так тому и быть.

– Молю тебя, Господи, даруй этому юноше, рабу твоему Божьему, великую силу, чтобы пережить сей день и сделать хоть малый шаг на великом пути к тебе, – Лотар вознёс крест к потолку и сняв его с шеи, коснулся им лба, губ и плеч лежащего на кровати больного. Он ступил на путь Божий в возрасте двадцати трёх лет. Его семья была бедна и необразованна, единственной надеждой его рода был он сам – подающий надежды мальчик, что с отрочества стремился к знаниям и с жадностью поглощал божественные учения, с восхищением наблюдая за посланниками великого Творца.

Жалование его было мало, но желание постичь духовную суть велико, оттого невзирая на невзгоды Лотар всей своей душой и телом стремился к достижению невозможного. В его душе теплилась частичка самого Господа. Да, сила его была мала, но Лотара переполняло чувство собственной значимости. Он был избран самим небом, мог обнажать свою святую сущность, расшифровывая старинные письмена, и различать Божьи помыслы, чего не могло подавляющее большинство. Определенно, это была лишь капля в море, и нередко в порывах жадности мужчина желал большего и демонстрировал злобную натуру, обнажая низость души своей. Он ненавидел тех, кто был сильнее его, кого Творец любил больше, кому даровал большую силу, наделив властью в этом грязном мире. Лотар боялся, что однажды такой человек займёт его место, ведь ему и так было непросто. Прошло целых десять лет, а он был всего лишь архипресвитереем, получая жалкие гроши, которых едва хватало на содержание семьи.

Морис был гораздо старше и опытнее Лотара. Несмотря на отсутствие божественности, он был духовно и физически силён. Поговаривают, что однажды мужчина спас жителей близлежащей деревни от медведя. Однако это остаётся лишь догадкой, поскольку сам он предпочитает умалчивать об этом. В отличии от своего тщеславного собеседника, диакон был скромен и хитёр, точно лис. Никто точно не знал сколько лет Морису, откуда он и есть у него вообще семья. В церковь он попал совсем мальчонкой, церковный аббат любезно призрел приютил, устар. его и воспитал, взрастив в нём духовность и стремление к Божественному.

– Оставим его, пусть отдохнёт, – Лотар встал с кровати, накинув пуховое одеяло на парня и вышел вместе с Морисом, закрыв за собой дверь.