Он же лишь молча вступил во влетевшую в кабинет сферическую финтифлюшку
И сделал астральный привет когорте клацающих зубами кастратов…
Заварим в чайнике покрепче мы мать-и-мачеху.
Рядом в ковшике кипятится отец-и-отчим.
Выпив и то и другое, мы распакуем и математику
И физику с лирикой, между прочим.
Сорвём со стола утварь со снедью, на́ пол картинно падая.
Гулко затылком стукнем, вселенскую единственность постигая.
Башня пизанская отсалютует нам, а также Магнитогорск и Падуя.
Садо и Мазо в экстазе сольются, плёткою постегая.
Фетиш ног подбросит нам материала для раздумывания о вещах.
Джунгли из фаллосов раздвинем и выйдем к озеру Чад или же Домочадцев.
В шахматах Конь-в-Пальто пожирает слона, словно бы падишах,
Оголодавший за штудированием монографий о природе реинкарнаций.
Декабрь расцветет додекаэдрами, выдувая снежинки из кристаллической трубки.
С лукавой ухмылкой из покоев юного принца глубоко за полночь выйдет усатый кавалергард.
Ра Пта и Гермес ментальным усилием построят пирамиду в Гизе и похихикают над
Будущими исследователями эхнатоновой впалой грудки.
Всадника
КолченоГоленастого всадника
Усадить на гривастого коника,
Да промчаться Сенатскою площадью,
Гарцевать императорской лошадью,
Сбавив темп на Таврическом садике.
Сколько тьмы в кентаврическом всаднике!
Сколько хны в этой краске для волоса,
Сколько пользы в приёме прополиса!
Мы хламидомонадного ратника
Истолкуем превратно в привратника
И обмоем его, как помолвленника,
Из проржавленного рукомойника,
И обвоем его, как удавленника,
На борту голубого кораблика,
И зачистим его, словно гривенника,
И зачислим его, за сатирика,
Дуя ветры в латунныя трубны
И тамтамя в бубновыя дубны.
Форрестол
Что часослов? Я пойман в круговерти.
Я ртуть перстов на клавишах qwerty.
Я лесоруб, у древа в перелеске.
Я манекен, погрязнувший в бурлеске.
Порой слова уходят сквозь песок.
Мы – насекомыши, скакнувши на шесток.
Бревно в глазу – дробинкою
Слону.
Карабкаясь когда за голубикою,
Уткнёшься в корабельную сосну.
Как хворост – хрусть, лукав прохвоста взор.
Хотели ряжеными, съели мухомор.
Слону – дробину, брату в глаз – бревно.
Кто Джеймса Форрестола выбросил в окно?1
Кто скрыл от нас историю людей?
Кто скрыл от нас обломки кораблей?
Олигархат и злая бюрократья!
Прийдите же, космические братья!
Не зря погибнул мистер Форресто́л.
Займём же вместе космоса престол!
Робин Гуд feat. Дмитрий Пригов
*
Летит по небу Мальчуганер,
За ним – старинный еропланер.
За ним летит Милицанер
И Пригов кажется летит,
А, может, вовсе и не Пригов,
А академик Пирогов,
А с ним шестнадцать утюгов
Клинообразной эскадрильей
И поезд, полный сапогов,
Обитых кожей крокодильей.
*
Я был уже в лесу сиём.
Я шёл с охотничьим ружьём,
А, может, вовсе без ружья,
Подзужен гудом комарья,
Заправским псевдо-Робин Гудом,
Недовоспетым Голливудом,
В ботфортах и с восставшим удом.
Лишь не хватало мне коня
И громко вопрошал в пространство
Возьмут ли за коня полцарства,
Хотя имел одну восьмую,
Но кто-то крикнул: «Да, возьму я!»
И так на четверти коня
Скакал я, шпорами звеня,
Вертя заряженной двустволкой,
За недоступной взору холкой.
А, может, всё же шёл пешком,
Гружён тяжёлым вещмешком,
С бутылью и с краюхой хлеба,
И вился дым табачный – в небо.
Повелитель Мух
Найдя иголку в стоге сена
И променяв на мыло шило,
Ты под портретом Сунь Ятсена
Над платьем новым ворожило.
Ты под портретом Ворошилова
И песнопело и шаманило.
Кота в мешке не утаило ты,
Коня в пальто, ежа в тумане, но
Ты на коне в степях скакало
И бороздило на двугорбых
Пустынь пески и, аксакало,
Мышей несло для кобр в торбах.
Рукой в реке плотву ловило,
Луну сачком, а звёзды в сети
И что есть мочи голосило,