Обобщённо можно представить конфликт как философскую спираль. Когда уровень конфликта научный в виде технологического сбоя рождается философия ошибки. Каракулов переходит от биолога к экзистенциализму. Когда уровень конфликта замыкается на этико-личностном уровне рождается философия ответственности, а у Каракулов заметен переход от хирурга к моралисту. При конфликте идентичностного уровня рождается философия «Я» и цифрового субъекта.

В такой ситуации Каракулов, будучи конструктором, проецируется уже как сомневающейся натура. При экзистенциальном уровне конфликта актуализируется философия конечности и смысла. В такой ситуаци имеет место переход Каракулова от рационалиста к трагедийцу. При психологическом уровне конфликта актуализируется философия несовершенства и боли, а у Каракулов отмечается переход от создателя к покаянному.

Итак, Каракулов – не философ несмотря на конфликты, а благодаря им. Его философия – это архитектура боли, этики и сомнения, в которой:

во-первых, каждое поражение – ступень восхождения;

во-вторых, каждая ошибка – глубина осмысления;

в-третьих, каждая тень – ключ к внутреннему свету.

Он не завершает конфликт – он делает его вечным мышлением, философским напряжением, в котором рождается подлинное «Я».

Одним из важных этапов эволюции является «мифология гения» (романы «Клон дервиша», «Поиск истины»). Вообще, философия ответственности Каракулова – это нерв всей его интеллектуальной драмы, этическая артерия, которая питает как его научные идеи, так и литературные трагедии. Это не отвлечённая теория, а воплощённая вина, переработанная в философскую систему. Она вырастает не из абстрактных понятий, а из реального опыта хирурга, учёного, творца и человека, ошибавшегося и страдавшего.

На мой взгляд, вот как философию ответственности Каракулова можно структурировать следующим образом.

Во-первых, ответственность как трагический остаток действия. Каракулов начинал как хирург, и потому для него ответственность не просто моральная обязанность, а физическая реальность. «Разрез – необратим. Как и слово, сказанное гневом. Или код, введённый в мозг», – утверждает он. Именно отсюда его главная установка: «Каждое действие по изменению человека должно нести за собой не гордость, а сомнение». Разве можно нарушать главную заповедь врача «Не навреди!», забирая у здорового человека как донора, его почку, чтобы спасти обреченного с терминальной стадией почечной недостаточности? – задается он.

Во-вторых, он отказывается от роли спасителя. Он становится виновным даже в успехе, потому что знает: успех в одном может привести к провалу в другом (этическом, духовном, экзистенциальном). «Я спасал жизни, а искал – забвения. В каждом спасённом я искал прощения себе. А его нельзя купить ни скальпелем, ни формулой», – признается он в повести «Грани отчаяния». Вот почему свою научную школу навострил на пересадку лишь трупной почки, развив в стране трупное донорство.

Что для него важнее всего как ученого, хирурга, философа?

Первое. Ответственность – не после действия, а до него. В «Биовзломе», «Фиаско» и «Биокомпьютере» Каракулов постепенно формирует философию проактивной ответственности. «Этика не начинается после ошибки. Она начинается до мысли о действии», – говорит он. Он отказывается от классического «реактивного» понимания вины. Он утверждает: «Мы ответственны за последствия, которые не можем предсказать – именно потому, что решились действовать». Отсюда у него вырастает гуманитарный контроль над технологией – не в виде закона, а в виде внутренней этической тревоги творца.