Ну а чего-либо иного от них ожидать нисколько так вообще уж и вовсе нельзя.

И главное, чего им никак и не свойственно, собственно, понимать, так это именно того, что любые люди обязательно проявят себя, на деле выявив все свои интеллектуальные свойства и качества, в одних лишь исключительно ограниченных рамках, преподанных им самой этой жизнью уроков.

Раз уж те всецело во всем более чем действенно поспособствовали именно их вполне так единоличному выживанию.

А раз те внешние исключительно неблагоприятные обстоятельства истинно всерьез потребовали от кого-либо сколь безнадежно кое-кому вполне вот потребного умения довольно действенно мимикрировать, дабы посильно сохранить во вполне доподлинной целости всю свою исконно внутреннюю духовную суть, то именно этак ему и быть уж и впредь.

И как-либо иначе тому и не бывать попросту вот вообще и никогда.

Ну а кроме всего остального прочего подобного рода, человек, пройдя через сколь до чего только неизбежное для него дикое одиночество, безотрадное и безрадостное непонимание, гнусные социальные отношения, еще уж более чем однозначно замыкается в некий именно вот свой прочнейший кокон.

Причем именно такой, из которого ему еще окажется вовсе непросто когда-нибудь выбраться куда-либо наружу ко всей той радостной и светлой жизни…

…и в особенности вовсе не выйдет у него в некий единый миг сколь так сразу вот оказаться во всем безукоризненно чистеньким, да еще и просвещенным духовно.

А из всего этого более чем неизбежно следует, что поскольку сама как она есть степенная цивилизованность есть один лишь и только внешний облик, а вовсе не сама суть той пресыщенной всеми благами цивилизации интеллигенции…

Правда, во всех ее розовых снах ей оно может и видится несколько иначе, но это все только лишь из области ее благих фантазий.

Ну, а коли оно именно так, то тогда поневоле, собственно, оно никак иначе и не выходит – вся та жертвенная (истинная) духовность нисколько уж не есть самая неотъемлемая часть всякого еще изначально окрыленного большой литературой праздного сознания…

А раз это именно так, а никак не иначе, то и не является она неким единственно верным состоянием чьей-либо еще изначально самой уж природой облагороженной души…

Довольно многое в нас, несомненно, определяется чем-либо исключительно внешним и для всех нас совершенно так явно обыденным, а не неким экстрактом, без всяких швов сотканным из более чем утонченного мира возвышенной духовной фантазии.

А посему и ожидать от человека доброго света в очах после того, как он провел всю свою сознательную жизнь в самых глубоких потемках, – дело явно гибельное и, кстати, более чем совершенно напрасное.

И далеко не всякая недостойная, едва семенящая по пути к зрелости жизнь действительно является более чем выпуклым образцом сущего отрицания всего того наиболее в этой жизни достойного, и то вовсе не важно, до какой именно степени она и впрямь еще может кому-либо показаться нестерпимо противна…

Причем как бы ни была, собственно, горестна вся ее суть всей-то своей скорбной ношей и впрямь-то сколь же исключительно неприглядной никчемности и совершенно никак не реализованного и неосуществленного добра…

…а кроме того в ней еще действительно может проглядывать и самая безусловная апатичность ко всякому чужому безмерно светлому началу…

Однако все это никак не способно же послужить всему тому хоть сколько-то и впрямь надежным и верным подтверждением…

Совершенно так нисколько не стоит вводить в рамки определения более чем безупречного факта чего-либо, что попросту напрочь уж всецело выпадает из всякой общей схемы.