Тут уж надо бы самым недобрым словом вспомнить всех тех господ прекраснодушных фанатиков, попросту вот взявших себе на щит все те весьма изящно позолоченные принципы книжного идеализирования, всей той до чего беспардонно самой вот по себе существующей действительности…

А этак и вполне реальное зло посеять нисколько уж вовсе совершенно не долго…

И ведь всем им подобным именно что исключительно вот восторженно радостно кажется, что сама по себе чистота высоких духовных помыслов и изумительно светлых чувств заранее уж и предрешает совсем неотложно затем последующую величайшую грядущую победу вселенского добра над всем тем необъятным, только лишь по всяким темным углам неизменно прячущимся злом.

Зло, однако, можно разве что только именно так, постепенно, изжить, однако враз уж его искоренить никак так ни у кого нисколько не выйдет.

И все то невежественное собственничество чего-нибудь путное еще когда-нибудь, непременно, в конце концов, обязательно еще породит.

Да только чисто физически его истребить не вместе со всеми его подчас совершенно так наивными носителями практически нисколько-то совсем невозможно.

А между тем идеалистам, потребителям чьей-либо явной чужой живой души и сердца, более чем верно грезится на той-то самой дико далекой линии горизонта…

Что это именно им там более чем зримо видится?

Да вот то самое великое светопреставление, что раз и навсегда положит конец, послужив наиболее верным путем полнейшего изведения всех крыс, сколь беззаботно ныне копошащихся в буквально необъятной общественной клоаке.

И, главное, все кто этим займутся, непременно окажутся явно превыше всякого правого или неправого правосудия, раз эти деятели вселенского добра, безусловно же, осуществят свой «наивысший суд» над всяческим гадким, омерзительным и, несомненно, скотским недобром по одному только суровому наущению всей своей кровоточащей и безглазой пролетарской совести.

А между тем у них со всеми теми наиболее наихудшими из всех повелителей серых масс, что когда-либо были до них, неизменно так существовало чрезвычайно много действительно общего.

Уж разве что они с ними местами вполне так всерьез без году неделя поменялись – ничуть ведь, однако нисколько не более.

И, кстати, наиболее действительно стоящая первопричина почти что всякого (не хитроумного) злодейства зачастую заключается в одном лишь безмерном невежестве всех тех, кто пассивно (или даже активно) принимают в нем свое самое более чем непосредственное и прямое участие.

И поскольку все это именно так, а никак не иначе, то это как раз уж невежество и надо бы повсеместно посильно искоренять, прибегая к насилию разве что лишь там, где слова совершенно бессильны или они ничем уж никак не помогут смыть нанесенное кому-либо чудовищное оскорбление.

Ну а безоглядно и безоговорочно сколь вот наглядно вообразить себе весь этот мир в качестве грубой заготовки, что может и впрямь-то вскоре окажется со всех видимых сторон до чего только умело и запросто обточена, да и полностью перерождена к чему-либо несусветно невообразимо наилучшему…

И главное все это полагалось сделать именно на скорую руку, и никак не иначе.

Да и прийти к чему-либо подобному было, как оно оказывается, разве что только вот можно одним тем еще неистово яростным благосердечно житейским хотением.

Причем сколь однозначно все это было до чего только вполне неразрывно связано именно с мыслью великих мудрецов, яростно абстрагирующихся от всякой скверны общественной действительности.

Среди праздных философов всегда уж хватало и таких, что, создавая свои трактаты, попросту сами и выдумывали весь внешний мир.