Однако сама по себе до чего существенная разница в мировоззрении и подходе к жизни нисколько не подразумевает под собою некое более чем полное отсутствие всяческой морали.

Нет, всего-то что разве что одно лишь наличие именно своего собственного на нее взгляда.

Уж, пожалуй, весьма ведь довольно отличного от сколь строгих родительских воззрений на всю ее внутреннюю суть этических, да и всяческих других самых разнообразных аспектов всего того существующего бытия.

Причем весьма серьезные различия в нравственном осмыслении всей сущности общественной жизни, несколько иное видение в точности тех же самых проблем явно еще довольно-то долго послужат поводом для ярых противопоставлений характеров.

А потому войны между родителями и их до чего только нерадивыми детьми попросту совершенно неизбежны.

А между тем следуя элементарной логике бытия в восприятии подрастающего поколения, всегда еще следовало бы поставить во главу угла саму как она есть, довольно-то резко и быстро изменяющуюся, жизнь.

А не чью-либо моральную деградацию, в том самом исключительно ярком и широком противопоставлении всем тем предыдущим поколением, что никак уж нисколько не было, собственно, лучше.

Вот как о подобных вещах толкует Антон Палыч Чехов в его повести «Скучная история».

«Мне обидно, что обвинения огульны и строятся на таких давно избитых общих местах, таких жупелах, как измельчание, отсутствие идеалов или ссылка на прекрасное прошлое.

Всякое обвинение, даже если оно высказывается в дамском обществе, должно быть формулировано с возможною определенностью, иначе оно не обвинение, а пустое злословие, недостойное порядочных людей.

Я старик, служу уже 30 лет, но не замечаю ни измельчания, ни отсутствия идеалов и не нахожу, чтобы теперь было хуже, чем прежде. Мой швейцар, Николай, опыт которого в данном случае имеет свою цену, говорит, что нынешние студенты не лучше и не хуже прежних».

То же самое, в принципе, более чем однозначно касаемо и всех людей, как они только вообще, собственно, есть.

Они любят злословить, осуждая всех ближних своих вовсе не потому, что они им нисколько не милы и противны, а только-то оттого, что, уж замарав скверной злобных словопрений всех окружающих людей, еще обязательно так почувствуешь самого себя их куда только явно превыше, весомей, да и донельзя значительнее.

И надо бы именно то более чем безоговорочно разом заметить, что про в доску своих обычно принято говорить довольно-таки вдохновенно и с придыханием, а все их явные подлости исключительно ведь старательно «забеливать» хитростями восторженно задушевного самообмана.

Но то явно было бы разве что лишь еще полбеды…

Главное, что в интеллигентном человеке на сегодняшний день и вправду не в меру двояко и аморфно, – так это его сущим «маятником довольно подвижно качающаяся совесть».

У нее совершенно нет каких-либо постоянных ориентиров, поскольку все тут зависит от веяний времени и политических сил, именно же сегодня правящих бал в той или иной сугубо отдельной стране.

А также и присутствует в нем бесподобно ласковый и донельзя вкрадчивый конформизм, по отношению ко всему тому фактически подчас уж всесильному социальному злу, что довольно-то частенько скрывает всю свою лютую суть под некой весьма благовидной личиной.

Да еще и присутствует в той всегдашне всех благ самозабвенно жаждущей душе современного интеллигента самое явное нежелание приоткрыть свои прекрасные очи на совершенно так ему неизменно постылую и во всем всегдашне невзрачно суровую действительность.

Отрицание всей ее подавляющей роли в исключительно насущном формировании всей человеческой личности есть основа основ всякой оторванности российской интеллигенции от всех-то своих сколь и впрямь вполне вот естественных для нее корней.