Зачастую все это будет зависеть разве что лишь оттого, а чего уж это именно поселилось в душе какого-либо сугубо вот отдельно взятого индивидуума.

И то сколь неизменно будет всецело увязано вовсе не с абсолютным большинством всех тех его еще ведь изначальных природных задатков, а прежде всего именно с тем, где он живет и в каких, так сказать, сферах сколь вообще же повседневно вращается.

Что, однако, никак не делает людей хуже или лучше, а разве что только вполне вот однозначно стискивает их в рамках всего им доподлинно известного, поскольку было оно ими вполне вот полностью изведано именно на своей собственной шкуре, а не вычитано из некой книжной проекции полусонно-мечтательного восприятия всякого каждодневного бытия.

Неужели никому нисколько непонятно, что бытие и впрямь формирует, хотя нисколько вот не обязательно, что во всем неизменно же определяет чье-либо сознание?

Наш ежечасный быт всецело довлеет над всем нашим менталитетом и вовсе не только из-за одной извечной его суеты, но и в связи с его самой так простейшей наглядностью, ни в чем, однако, никак не отменяемой никакими бликами светлого ума, всецело сосредоточенного в узком переплете кем-либо попросту вымученно надуманных реалий.

Причем если уж великих гениев общемировой литературы подобные слова более чем несправедливо бы оскорбили, то вот всякому честному труженику, медленно взрыхляющему почву на ее ниве, непременно бы еще пристало поставить под ними свою до чего и впрямь размашистую подпись.

Да, правда, свет хороших книг действительно рассеивает тьму в наших душах, он даже способен послужить довольно-таки серьезной первопричиной для куда более благовидных поступков в той или иной самой уж конкретной житейской ситуации.

И это действительно еще ведь произойдет, и именно тогда, когда человеку и впрямь-то в принципе будет достаточно легко во всем разобраться, поняв всю суть дела во всех самых разнообразных ее аспектах.

С другой стороны, внешний облик человека, его образ мыслей, а также и его культура – это ведь зачастую одно лишь то, что он действительно вполне так сумел уловить самым наглядным для него образом из всей той повседневно нами обжитой, крайне так обыденной и при этом всецело уж насущной действительности.

Как правило, люди незаурядные и вполне достойные к себе самого наибольшего уважения попросту никак не смогут всецело переиначить все свое внутреннее естество в самом полноценном и неотъемлемом соответствии со всей той так или иначе окружающей их обстановкой.

Что, однако, вовсе не является хоть сколько-то стоящей обсуждения проблемой для всевозможных «длинноязыких хамелеонов».

Это ведь именно этакого рода хитроватые людишки вполне же способны действительно всякий раз полностью переиначивать весь свой душевный настрой на тот самый в данный момент наиболее нужный им лад, причем делают они это порой по два, а то и по три раза на дню!

Вот они-то и будут вечером разговаривать с невестой из интеллигентной семьи о композиторах классической музыки и о балете, а ночью – с шалавами о совсем других, куда более прозаичных вещах.

Ну а люди, нисколько не владеющие этакой прыткой способностью быстро и, главное, всецело легко разом скидывать с себя всю внешнюю шелуху их сколь безотрадно наглядно простоватого кругозора, дабы тут же напялить на себя совершенно иное… другое лицо.

Уж как раз они, собственно, и окажутся в самой так незавидной роли грязных калек своего навечно оставшегося в памяти сколь безотрадно трудного детства.

И все дело тут вовсе не в том самом же тщательном пережевывании жутких сцен и кошмаров, некогда кем-то пережитых и давно явно так полузабытых.